Лейла Абашидзе — одна из первых грузинских актрис, верно уловившая современный ритм жизни, сумевшая передать на экране возросший внутренний мир молодежи, начавшей свой путь в 50-е годы. Абашидзе подлинно национальная актриса — без нарочитой экспансивности, без излишней жестикуляции, чрезмерной внешней активности, нередко присущих грузинским актрисам. Играет она собранно, очень просто. Национальное своеобразие ее исполнительской манеры — в темпераменте, в юморе, удивительной мягкости, пластичности и естественности.
Но Абашидзе пришла в кинематограф не в 50-е годы, а значительно раньше. Редко кто начинал так удачно, как она. Первую роль актриса получила, когда ей было ... всего восемь лет. Причем не эпизодическую, а главную — роль Като в фильме «Каджана» (1941). В этой картине, рассказывающей о дореволюционной грузинской деревне, сельский богач стремится отнять у родителей Като участок земли. Ему помогает в этом гадалка, запугивая крестьян рассказами о чертях. Като, решив подшутить над братом Каджаной, переодевается «чертом». В овечьей шкуре, с глиняным горшком на голове она появляется перед ним. Тот, перепуганный насмерть, теряет дар речи, тяжело заболевает. Это-то обстоятельство и пытаются использовать богач и гадалка. Но смышленая девчонка вместе с сельским учителем разоблачает их козни.
Это была большая роль, изобиловавшая трудными для непрофессиональной актрисы переходами из одного психологического состояния в другое. Като в фильме была главным драматургическим звеном, она вела основную сюжетную линию, все остальные, даже взрослые, играли подсобную роль.
Лейла на редкость убедительно и точно сыграла то озорную проказницу-шалунью, то мягкую любящую сестру, страдающую и переживающую за брата. Маленькая актриса обнаружила необычайно богатые пластические данные. Она свободно, легко выражает телом, жестом, лицом, «разговором глаз» то, что думает и чувствует ее героиня.
... Вот стоит она посреди комнаты, слушая зловещую старуху. Старая гадалка рассказывает о чертях «головастых и мохнатых». А Като в это время руками как бы ощупывает на себе воображаемую громадную голову, толстую лохматую одежду. Она задумывает изобразить злого духа, и вы наглядно видите, как зарождается у нее эта идея. Маленькая актриса превосходно передает пытливый, живой, любознательный характер своей героини. Если ее брат Каджана испугался, то на нее рассказ старухи оказал совсем другое действие. Вначале она внимательно и серьезно слушает. Можно даже подумать, что рассказ производит на нее сильное впечатление. Но вдруг, вытяну» кончик своей рваной юбки, как хвост, Като внезапно спрашивает: «Наверно, они такие же хвостатые, как ты, бабушка, а?» И с хохотом убегает.
Молодой режиссер К. Пипинашвили тщательно искал для главной роли своего первого фильма «Каджана» исполнительницу, зная, что судьба картины во многом будет зависеть от нее. Из ста пятнадцати девочек, вызванных на пробные съемки, была выбрана восьмилетняя Лейла. Она обратила на себя внимание живостью и выразительностью своей мимики, движений, полным отсутствием всякой скованности перед камерой. Абашидзе настолько удачно сыграла неугомонную крестьянскую девочку, что ее начали занимать в других фильмах. Она снимается в картинах «Золотая тропа», «Колыбель поэта», «Весна в Сакене» и, наконец, в «Стрекозе».
В «Стрекозе» актриса по-настоящему раскрыла свое дарование. Ее свойства — выразительность жеста, способность к передаче быстро меняющихся настроений и чувств, незаурядное умение перевоплощаться, так ярко заявленные еще в «Каджане», — проявились в новом качестве, обогащенные и отточенные уже сознательным, целеустремленным подходом к роли, опытом предыдущих четырех картин.
Правдивость, индивидуальность образа создается как бы мимоходом, одним-двумя характерными и точными штрихами, чаще всего пластическими. Стрекоза прибегает на чайную плантацию к подруге поболтать. Та в это время работает, собирает чай. Стрекоза непрерывно о чем-то щебечет и поминутно присаживается прямо на эти чайные кусты, так заботливо ухоженные и обработанные. И вы понимаете: они для нее не означают того же, что для ее старшей подруги — героини труда . . . Сочная, запоминающаяся деталь характера, найденная актрисой. В сценарии не было никаких указаний на это. Актриса большой творческой инициативы, она умеет максимально оправдать порой весьма условную, не отличающуюся новизной ситуацию, оживить образ неповторимыми индивидуальными черточками. Вспомните одну из труднейших сцен фильма — экзамен. В сценарии был всего лишь маленький эпизод, где сообщалось, что героиня, «пропев все лето», оказалась на экзамене неподготовленной. Посмотрим, как выглядит этот же эпизод в фильме.
... Вся поникнув, Стрекоза медленно идет к столу, жалобно и заискивающе поглядывая на членов экзаменационной комиссии. Она надеется вызвать таким путем снисхождение и сочувствие. Долгое, гнетущее молчание. Но кое-чего она добивается. Благообразного вида седовласый профессор задает вопрос: «Что вы знаете о Мичурине?» Вы видите, как загораются ее глаза. Мгновенно ухватившись за соломинку, она в одну секунду преображается: о Мичурине-то она кое-что слышала. Куда девалась робость, печаль! Девушка начинает уверенно отвечать, не замечая своих ошибок. Главное для нее сейчас — всей силой убеждения, веры в себя покорить комиссию.
— Иван Владимирович Козлов родился в городе Мичуринске в тысяча...
Видом своим она дает понять, что пытается вспомнить выскочившую из головы дату. Ее глаза напряженно смотрят на облюбованного ею седовласого профессора. В них и вымогательство и просьба о помощи.
— Восемьсот ... — подсказывает профессор.
— Восемьсот, — быстро повторяет она.
Снова молчание. И снова голос профессора.
— Пятьдесят пятом.
— Да-да, в пятьдесят пятом, — будто не он, а она сама педагог, который поощряет его. Но в то же время глаза зорко следят за другими: заметили ли они истинную суть вещей? Один из экзаменаторов показался ей хмурым и недоброжелательным. Она прощупывает его взглядом и одаряет вдруг обворожительной улыбкой, чтобы он молчал. А затем, когда ей объявляют о провале, — снова полная растерянность, она никак не может поверить в это, никак не может понять, почему ее срезали . . . Разве была бы эта сцена такой удачной в выражении характера Стрекозы, ее смышлености, обаяния, умения выкручиваться, если бы актриса так подлинно не чувствовала тех, с кем она общается в этой ситуации, так заразительно не передавала партнерам свои переживания, делая тайное явным с помощью жеста, выражения глаз, интонации голоса? Актриса здесь создала и изобретательно сыграла «второй план», то, что скрыто за словами.
Однако дело не в отдельных эпизодах, а в том, что Абашидзе убедительно и логично показала развитие характера Стрекозы — от папенькиной дочки, беззаботной и ленивой, до трудового, понимающего свои обязанности человека. В заключительной части фильма Стрекоза усердно работает на птицеферме, ухаживает за курами, моет полы; белит стены ...
Нужно сказать, драматургический материал не давал возможности актрисе сделать уже положительную Стрекозу столь же интересной индивидуальностью, как в первой половине фильма. И не случайно поэтому актриса совершенно не меняет внешний рисунок роли. Она и бегает и ходит, как Стрекоза. А однажды, вбежав утром на птицеферму и увидев тысячи вылупившихся цыплят, растерявшаяся на какое- то мгновение, Стрекоза с легким вздохом произносит: «Боже мой, когда же они подрастут!» Всего одна фраза. Но в ней и в том, как она произнесена, — и желание видеть сразу готовые результаты своего труда и свидетельство внутренней связи с прежней Стрекозой.
Особенность исполнения Абашидзе — правдивость — ярко выявилась и в следующем фильме — «Они спустились с гор». Здесь у нее лирико-драматическая роль, она играет любимую девушку героя картины Вепхия. На этот раз Абашидзе совершенно не пользуется комедийными элементами. С большой силой проводит она лирические и драматические сцены, подымаясь в ряде эпизодов почти до трагического звучания, создает обаятельный образ молодой грузинской горянки Лелы, которой пришлось преодолеть трудные препятствия, прежде чем она пришла к счастью.
В создании этого образа актрисе помог ее метод работы над ролью, почти всегда индивидуальный у каждого художника, так называемый «системой приспособления». Наблюдая за Лейлой во время репетиций, можно заметить, как актриса, почувствовав себя уверенно в образе, дает себе полную волю в переживании драматической ситуации, всячески стремясь к предельному развитию и выявлению своих чувств и страстей. А потом, глубоко их запрятав, скупо отбирает характерные, но лаконичные детали и приемы, отсекая все лишнее, все, что может «затемнить» индивидуальность образа.
... Лела стоит на вышке в одежде электросварщицы и работает. Хотя ей не до работы: с Урала возвращается Вепхия. Все идут его встречать, а она остается на месте. Его перед ней оклеветали. Сказали, что он женился на другой. Трудное испытание для девушки, тем более для горянки. Она боится открытого проявления своих чувств, Особенно на людях. Хочет перенести все мужественно, с покорностью судьбе, как подобает опять-таки горянке. Но это трудно ... На глазах показываются слезы. И тогда она грязной и грубой рукавицей спускает на лицо железную маску сварщика, как бы пытаясь запрятать в себя все переживания... И только плечи вздрагивают от сдерживаемых, не видимых нами рыданий ... Железная маска, грубая рабочая перчатка, профессия электросварщика и одновременно еще не преодоленная замкнутость, чрезмерная строгость и сдержанность чувств и переживаний, боязнь их проявления. Современные, социалистические приметы кроме всего получили у актрисы и национальное преломление в новом для кино образе грузинки-горянки.
Однако Лейла — актриса отнюдь не полутонов, а полных, ярких чувств и страстей. Если это комедия, то Абашидзе стремится по- настоящему рассмешить всех, в полную силу раскрыть комедийное звучание роли. Если это драма, она заставляет зрителя по-настоящему волноваться, переживать, принимать близко к сердцу судьбу героини. Ее привлекают роли не однотонные, а многогранные. Она хочет, чтобы в них была и радость и печаль, как в жизни. Но она никогда не переступает ту грань, которая отделяет подлинное искусство от ремесленничества, а, как актриса кинематографическая, всегда «оставляет место» для соучастия в своей игре другим выразительным средствам экрана. Даже в таком эпизоде, как ее пробег к кладбищу в «Они спустились с гор», в котором довольно трудно удержаться от излишней эмоциональности и повышенной темпераментности, актриса избегает этого.
Грустный свет лучей заходящего солнца и уходящие вдаль сумрачные горы; стремительный ритм бегущей между деревьями фигуры Лелы, снятой силуэтно, в развевающемся черном платье; напряженный ритм движения камеры, то приближающейся к девушке, то удаляющейся от нее; патетика динамической композиции кадра, музыка. Все это дополняет эмоциональную, насыщенную глубоким настроением тревоги и безысходности сцену, усиливая передачу переживаний героини. «Сыграй» актриса здесь чуть-чуть больше — и на экране получилась бы фальшь.
Возможности Абашидзе, обнаруженные в «Стрекозе», натолкнули сценариста А. Витензона на мысль написать вместе с постановщиком картины Н. Санишвили для нее комедийный сценарий «Заноза». В веселом фильме она легко, свежо и темпераментно сыграла опять свою современницу, на этот раз непримиримую, бескомпромиссную девушку-шофера.
Непосредственным исполнением и глубоким лиризмом актриса делает образ «Занозы» значительно полнее своего литературного первоисточника.
Мастерство внутреннего и внешнего перевоплощения особенно ярко проявилось в фильме «Майя из Цхнети». Постановщика этой картины режиссера Р. Чхеидзе, пригласившего Абашидзе на главную роль Майи, выдающей себя за мужчину, особенно привлекало умение актрисы перевоплощаться. В одной роли Лейла создает два разных образа — женский и мужской, — достигая естественного поведения каждого из них в предложенных обстоятельствах.
Вначале это женственная, мягкая, милая девушка, самая обыкновенная, с естественным стремлением к любви и к скромному человеческому счастью. Но этого нелегко достичь в Грузии XVIII века, с ее феодальным гнетом, продажей крестьян в рабство в восточные страны, с постоянными нашествиями и войнами. Случилось так, что, защищаясь от домогательств сына князя, Майя его смертельно ранит. Скрываясь от князя и его слуг на чердаке дома, она переодевается мальчиком. Но на лице ее разочарование: внешним подражанием
Гей не убедить людей в том, что она не женщина, а мужчина. Прихватив ружье, с которым она уже не расстается, но еще не зная, что делать, она крадучись проходит по селу и входит в церковь. Спрятавшись на колокольне, девушка в страхе видит, как слуги князя согнали крестьян для продажи их туркам в рабство. Она слышит голоса и крики, но боится шевельнуться, чтобы не обнаружить себя. И вдруг срывается и падает вниз черепица и, попав в одного из княжеских приспешников, убивает его на месте. Внизу паника, испуганные крики. Изумленная Майя теперь уже торопливо, не щадя сил, кидает вниз кирпичи, то и дело разряжает ружье, кричит, шумит, стараясь создать впечатление, будто с ней много людей. Внизу поднимается бунт. Воодушевленные крестьяне освобождаются и выбирают ее главой отряда, который они организуют.
И когда на наших глазах Майя превращается в Матэ, волевого, отважного, властного и воинственного юношу, веришь ей почти так же, как верят другие персонажи фильма, не только из-за мужской походки и других внешних черт, но и из-за «мужского характера».
Можно только поражаться многогранности, необыкновенной широте и разносторонности творчества еще молодой актрисы, а ведь мы упомянули лишь некоторые из ее лучших ролей. Но и их не хочется называть «вершинами» в ее творческой биографии: зная возможности Абашидзе, думается, что «вершины» эти у нее впереди.
Л. Рондели (статья из биографического альманаха «Актёры советского кино», выпуск второй, 1966 г.)
ФИЛЬМОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Лейла Михайловна Абашидзе. Родилась в 1932 г. в Тбилиси. Окончила Тбилисский театральный институт им. Шота Руставели.
Снималась в фильмах:
1. Каджана (1941) Като.
2. Золотая тропа (1945) — Юта.
3. Колыбель поэта (1947) — Назиброла.
4. Весна в Сакене (1950) — Нино.
5. Стрекоза (1954) — Стрекоза.
6. Они спустились с гор (1955) — Лела.
7. Заноза (1956) — Лия.
8. Наш двор (1956) — Манана.
9. Майя из Цхнети (1959) — Майя.
10. На пороге жизни (1960) — Мзия.
11. Я буду танцевать (1963) — Дагмара.
12. Закон гор (1964) — Дзидзия.