... Вот теперь и здесь, в мире моей души и моего одиночества, среди других похожих домов с потухшими глазами и давно потухшем сознанием, моя душа принялась метаться и искать себе место, для молитвы мне. Чтобы молить меня о прекращении раздирании ее к клочья как не нужную – тряпь, или о разрешении ей издохнуть. Она - уже слишком жива и сильно больна, от моих изуверств, и пока еще, слишком громко выкрикивает мне своей болью и моей тишиной, напоминая мне, каждым усталым всхлипыванием, о дикой и раздирающей её боли, причиной которой являюсь я сама.
А в остальных соседских домах с закрытыми окнами, запертыми дверями, с потухшими маяками, под гнилой крышей, слушая удары слишком точных часов из сердца, давно бродят призраки соседских душ . Они все умирают в безмолвной мире своего гробового уюта и могильного холода, заставляя свою душу молчать. Чтобы так же, как и она, умереть в своей постели из декораций и манекенами, в обнимку с слепо-глухо-немым бездушием.