... Паскудно получается, как-то, по отношению к воспеваемой нами большой и прекрасной, бесконечно резиновой - душе. Где мы ее держим? В каком погребе прогнившего сарая всеми забытой деревне? Кто нам придумал нас , без души? Как выгодно мы научились замешивать вкусненький коктейль из совести и выгоды, уговоров и приговоров, оправданий и нареканий, поощрений и наказаний… эту винную карту можно продолжать до бесконечности, а потом ее еще и запустить по ней. И что же теперь мне делать? Все равно это похрапывание, на мирской помойке из типа-душ, берет верх над моими познавательными думами в решении вопросов над «нет» и «да», с редко, но навязчиво приходящим «А может все же» и достающим меня вопросом , из ясного сознания – «а на ***?»...
И я начинаю, вспоминать о времени.
Времени проведенном вместе. Мне снова надо отвечать себе на вопрос, как он очутился в моей жизни, среди наркоманов, дебилоидов и гнилушек? Ответ- он там работает! И надо же ему всем целым собой вляпаться в меня, да так быстро и неаккуратно, что до сих пор , этот милый «моему сердцу, ляп)))», отмыть не могу.
Самое интересное, что в этой всей помойной движухе, я все чаще встречаю, таких же, как он и я, загнанных в могильные погреба, души. Я слушаю их бред, они терпят мой. Мы выкрикиваем друг другу реплики и шутки, создавая видимость умных людей, с острыми бошками, но в реальности , заточенными по хер. А как мы стали друг друга называть? Дорогая, милая, зая, котя, пуся, хуюся и т.д.. в смысловой загрузке наших имен стали отсутствовать фамилии, а возникать – обозначения, барри, бонус, сонник, шкипер, эйфория, кореш, йогурт, фетиш …. Это бесконечное безобразие имен можно продолжать по трасе в форме восьмерке , в ее количественно обозначающем весе - бесконечности. И самое прикольное, что в этом безобразие обозначений за именем – стоит Образ и настоящая фамилия имя-носителя. Мы все придумали себе – новых себя, закрыв вчерашнего или позавчерашнего, в глухой подвал на множество замков, чтобы падла и не вылез, издох с голоду и загнулся от само-растерзания и само-поедания; чтобы ты, настоящий и живой - привык к этому безмолвию, бесчинству, безЛичеству, увяданию, старению, медленному подгниванию в своих толстых монолитных стенах, под трухлявыми потолками , и с постоянным звуком электронного колокола. Чтобы ты вчерашний вот в этом интерьере и сгнил, стал разлагаться заживо от электронных сердец, трухлявых мозгов и МногоЗначемыХ для нас, монолитных потребностей.