Льдинкой,
в ладони растаявшей,
сгинет февраль,
маленький скверик поманит чарующей прелью.
Город вздохнет, словно старый разбитый рояль,
и зазвучит вдохновенной жемчужной капелью
первый мотив –
несмотря на растрёпанность чувств,
на непривычную скованность рук пианиста -
робкой преамбулой новых сонат и безумств.
Звонко расплещутся
пригоршни бусин искристых,
сквозь диссонанс пробиваясь в гармонию сфер.
И подтверждая извечный закон левитации,
ввысь устремится душа.
И небесный партер
ярко расщедрится ливнем весенней овации.
Март
Подтаявшим снегом
отступит в былое февраль,
и март-полукровка,
внебрачный ребёнок весенний,
потянется к солнцу -
во имя любви и спасенья,
на новый виток
выгоняя земную спираль.
Уймётся зима,
предаваясь глубокому сну,
вздохнут небеса,
и, подёрнувшись ветреной синью,
наполнят свободой
тугую свою парусину
и смело рванут
в незабвенную нашу весну.
Вид из окна
Туманом зашторено утро -
уловки зимы-доходяги.
По нервам - тоскливые сутры
взъерошенной ветром дворняги.
Молочника гулкое эхо
тревожит покой спозаранку.
Продрогшая ветка ореха
стучится в окошко морзянкой.
Эскиз, нарисованный тушью
на мокром обрывке рассвета:
надломленных линий тщедушье,
угрюмый чугун парапета.
Пера безыскусная проба
в забытой стилистике «ретро».
Невольной горячкой озноба
отвечу взаимностью ветру.
Но нет же! Как вольнолюбиво,
вдогонку за резвым трамваем,
душа моя рвётся, строптиво
рубахи смиренья срывая,
туда, где набухшие почки
так пахнут – наивно и остро,
где ждёт её, блудную дочку,
любви обитаемый остров.
***
Мы пробуем весну на вкус,
и с любопытством и сомненьем
мы вновь проходим краткий курс
забытого цветного зренья.
Так лечат авитаминоз -
настойчиво и постепенно.
От ярко-солнечных мимоз
теплеет кровь в прохладных венах.
Оставим груз тяжелых дум,
презрев цветов дороговизну.
Тюльпанов неуёмный бум
в нас раззадорит жажду жизни.
Ошибки прошлого - не в счет,
в утиль искусство компромиссов!
К признаньям пылким подтолкнет
шальная ветреность нарциссов.
И хлынет страсти водопад,
мы вспомним нежности искусство.
И райский яблоневый сад
простит нам наши безрассудства.
С нуля!
Ты слишком много знаешь обо мне –
из уст друзей, приятелей, знакомых,
назойливых, как стаи насекомых,
жестоких – на войне, как на войне.
Ты ничего не знаешь обо мне -
о тайных страхах и совпавших числах,
бессонницах и сокровенных смыслах,
пьянящих, словно истина в вине.
Начнем с нуля.
Спроси, который час,
запнись слегка на фразе о погоде.
Пусть этих слов ветшающий запас,
заезженный в случайном обиходе,
вдруг обернётся пылкой новизной,
прольётся ливнем маленьких открытий.
Потянет тёплым ветром и весной,
и ты шагнёшь - как Мастер к Маргарите.