Белые начинают, но выиграть им в этот раз просто не суждено,
Я играю за черных, а кажется, будто смотрю чужое немое кино:
Ладью срубили, она почти беззвучно покатилась, упала с доски...
Почему же мне больно, почему глаза застят слезы глухой тоски?
Что не так в этом мире, со мной и с этой конкретной одной игрой?
В каждом ходе мне чудится фальшь, и дрожит король за спиной,
И рука на эфесе клинка сжалась слишком уж сильно, до белизны.
Белые начали первыми, и они никогда не увидят моей спины.
Давит виски стальная, с остриями шипов на зубцах, корона.
Странно и мерзко слышать всхлипы позади, звучащие с трона.
Странно знать, что предназначенье мое - хранить мерзавца и труса,
А мой рыцарь погиб в бою за него, и отныне в груди глухо и пусто.
Сделать шаг - "Шах!" - и исправить от века заведенный порядок игры,
Перекроить правила, своды законов, пути по доске, миры,
Сбросить с трона того, кто скулит, свернувшись от страха в комок...
Поставить черным собою мат, сделать то, что доселе никто не мог...
Ты глядишь на доску с изумленьем, как будто такое тебе впервой:
Черная Королева убила своего короля и ведет своих пешек в бой,
Прорывается к белым, а там... там все та же расстановка фигур и лиц,
Но падает белый король к ногам, королева склоняется ниц.
"Шах и мат"? Нет, мой милый, прости, мой друг, не засчитана вся игра.
У фигур не должно своей быть воли. Убирай их с доски, убирай.