Интерпретация

 

*****
Лежу головой на подушке и одним глазом смотрю в окно.
Там - черное небо и белая крыша кислородного завода.
Она как линия горизонта делит небо и небо.
Картинка из диафильма.
Обои, исписанные чьими-то телефонами и кривыми сердцами.
Как субтитры к последнему целому диафильму.
Знаешь наизусть, но смотреть больше нечего.
Остальные пленки порвались и теперь висят вместо занавесок в проеме двери.
Старая шляпа на вешалке ждет лета и автобусной пыли.
Не завернутый кран плачет в ванной, как девушка после неудачного свидания.
А в голове выводит медленную мелодию одинокая труба.
 
                Владимир Грибакин

*****
Поужинал…и вот, окутан дрёмой,
Лежу…одним глазком – в окно…
А там пейзаж убийственно знакомый,
Картинка диафильма, ё-моё…

Вот крыша кислородного завода
Своею белизною делит небо…
Напополам…от края горизонта…
Словно на «быль» и, стало быть, на «небыль»…

Обои лунным светом серебрятся,
Покрыты номерами телефонов…
Владельцы оных стали забываться,
А с кем-то вовсе не были знакомы…

Сердца кривые - шариковой ручкой…
Неужто я - в порыве вдохновенья…
Жизнь диафильмом, медленно и скучно,
Вращалась предо мною «приведеньем»…

Закапал кран слезою мутной в ванной,
Так плачет девушка – свиданье неудачно…
И шляпа в коридоре висит – странно,
Мне думалось, оставлена на даче…

И, словно слайд последний, промелькнули
Моей судьбы нехитрые субтитры…
Finita La Commedia… «макнули
Сухие кисти по пустой палитре…»

И я закрыл глаза…ВСЕГО - не стало…
Как будто я «не приходил сюда»…
Лишь в голове мелодию играла
Чуть слышно одинокая труба…

                Сергей Можаев