За перелеском перепутье,
за перепутьем перекаты,
и буду я тебе попутчик
со мною в поезде пока ты.
И пересчитывая стыки,
и перелистывая виды,
везут вагоны невеликих
вдоль миражей степной Тавриды,
через орловские суглинки
и вологодскими лесами
в каком-то диком поединке
со временем и поясами,
которыми за пол Европы
мы платим сумрачной Сибирью.
Ну, как не стать тут мизантропом,
хвалясь необжитОю ширью
и бесконечной магистралью
(тайга – три дома – пилорама –
и даль, встающая за далью
недопроложенного БАМа)?
А где-то там уже за Обью,
вдоль неделимого Амура
похаркивает алой кровью
рассвет на кедров партитуру
всю в нотах шишек ноздреватых
и в беличьих мажорных всплесках –
заметишь, провожая взглядом
в проем вагонных занавесок?
…и снова стыки-перестуки,
мелькание опор мостОвых.
Мы тащимся седьмые сутки,
опережая сутки снова
на шесть, на восемь, на двенадцать…
Остался чай на дне стакана:
пора зачем-то расставаться,
вдыхая запах океана.
Пора о чем-то молвить слово,
как будто встретиться придется…
…как будто ты захочешь снова
спешить за уходящим солнцем,
считая время безусловным
следя в вагонное оконце,
как эта родина огромна…