Пейзаж статичен, как глубокий сон.
Гряды домов, набитых смрадной пылью,
Стоят, и на их крыши вылит
Туман, слегка разбавленный дождем,
И снегом… а меж них, клетёхи...
Заборов… и убогий сирый хлам,
Снесённый лодырями, по углам,
Еще, быть может, при царе Горохе.
И видится в рассветной тусклоте,
Средь остовов телег и мотоблоков,
Растерзанный вином и одинокий,
Холодный труп собрата по нужде.
Но он обман, блик света, мысли пляска,
Разгул воображенья, нонсенс, тень…
Рассеет наважденье новый день,
И сменит грусть тоскливую опаску…