Рассказ
Проснувшись, я наблюдала за солнечным лучиком, пробившимся через заросли черёмухи, проскользнувшим в открытое окно и гуляющим по комнате. Он прошёлся по скучавшим в углу куклам, по коврику над кроватью и коснулся моего лица. Почувствовав теплоту его прикосновения, я улыбнулась, свежий воздух, поступающий из сада с ароматами цветов и трав, окончательно разбудил меня. Весёлый лучик осветил бабушкину постель, заправленную гобеленовым покрывалом и накрахмаленной, видневшейся из-под него вставкой с белоснежными красивыми кружевами. Затем он перебежал на висевшую под стеклом в рамочке картину, вышитую мамой, этажерку, где стояли мои любимые книги, а на самой верхней полке сидел мой друг - Буратино, подаренный родителями на Новый год, и спустился на домотканые половики, коснувшись моей руки. Вставать не хотелось, но запах, доносившийся из кухни, не давал поваляться в кроватке, приглашая отведать маминых блинчиков со сметаной. Застелив кровать, одевшись, побежала в кухню, минуя залу и длинный коридор.
- Доченька, умывайся и садись кушать, - раздался ласковый голос мамы. Вся семья была в сборе, я вспомнила - сегодня воскресенье, родители дома, и мы приглашены к тёте Тане на День Рождения. Тётя Таня – жена папиного друга, с которым они работают в шахте. Я любила ходить в гости к ним, там мы играли с Вовкой и Серёжкой в прятки и догонялки, они учились в школе. С ними было интересно, мальчишки показывали свои учебники. В пять с половиной лет я умела читать, но в школу меня не брали, говорили,- мала, хотя Вовка был чуть-чуть повыше, а закончил первый класс.
После завтрака мама заплела мне косички, уложив их корзиночкой на голове, завязала два огромных белых банта. Надев накрахмаленный сарафан в горошек, я побежала к зеркалу полюбоваться на своё отражение. Родители пошли собираться на торжество в гардеробную комнату, наказав мне никуда не уходить, посидеть с братом, пока они будут переодеваться. Бабушка с нами ехать отказалась, сославшись на недомогание. Мне нравилось наблюдать за мамой, когда она подкрашивала ресницы и губы. Взрослые говорили, что моя мама красивая и модная, и на руднике Туим нет ей равной, я всегда мечтала быстрее вырасти и накрасить губы, чтобы про меня тоже сказали, что я красивая.
Мама приготовила в подарок имениннице фарфоровую вазу, - жаль, цветов нет - сказала она, упаковывая вазу в коробку. Ко мне сразу пришла идея - сбегать быстро в гору за лилиями. Предполагая, что вряд ли меня поддержат с моей «выдумкой», решила незаметно удалиться и принести цветы ко времени, когда семья будет готова ехать в городок. Поиграв немного с братом Сашей, я тихонько приоткрыла дверь и, выскользнув во двор, рванула изо всех сил бежать по улице, мимо домов и клуба «Горняк», по знакомой тропинке на горе, по которой я бегала сотни раз. Плохо, что не встретились подружки, не увидели меня такой нарядной. Приблизившись к огромным каменным валунам, я сбавила скорость и, огибая их, поднялась на самую вершину горы. Папа мне рассказывал, что внутри этой горы находится шахта, где он работает начальником участка, оттуда подают руду в вагонетках и по узенькой железной дороге увозят к большим вагонам. На вагонетках мы с ребятишками не раз катались втайне от взрослых. Вспомнив о папе, я представила, что он и мама потеряли меня и, наверняка, волнуются. Показалась «золотая поляна», так я её назвала из-за ослепительно жёлтых лилий, сияющих в солнечных лучах.
Я, словно бабочка, порхала от одного цветка к другому, составляя букет. Вдруг тень огромных крыльев закрыла солнечный свет. Подняв голову, увидела орла, парящего над поляной. Он, то поднимался вверх, то камнем падал с высоты, каждый раз всё ближе и ближе подлетая ко мне. От страха задрожали ноги, я представила себе, как огромная птица уносит меня, вцепившись когтями в спину. Не разбирая дороги, я кинулась бежать под гору, падая и поднимаясь снова. Не видя своего преследователя, не зная, летит за мной орёл или нет, изо всех сил мчалась домой. Зацепившись ногой за корень лиственницы, я упала и пробороздила лицом по камням горного склона, кубарем скатившись под откос. С трудом поднялась на ноги, чтобы снова бежать от страшной птицы, но убедившись в её отсутствии, принялась осматривать разбитые колени, грязный порванный сарафан, прижимая к груди помятый букет лилий. Что-то тёплое стекало по моей щеке, ладошкой коснувшись лица, я поняла, - это кровь.
Как побитый щенок, я плелась домой, думая о наказании за испорченный сарафан. Свернув на свою улицу, увидела у калитки родителей. Папа бросился ко мне навстречу, поднял на руки и понёс в дом. Мама обработала зелёнкой раны, наложила повязку на разбитый лоб, надела на меня другое платье. Она не ругалась, просто сказала:
- дочь, ты поступила нехорошо, заставив нас волноваться, думай сначала, потом принимай решения.
- но я ходила за лилиями для тёти Тани.
Лилии пришлось оставить дома, так как их помятый вид напоминал меня. В зелёнке, с забинтованной головой я выглядела весьма не привлекательной девочкой. Наконец-то, мы отправились на День Рождения