Ян Бруштейн http://www.stihi.ru/2013/03/15/165
Та страна, в которой мы сдавали бутылки
И очередь на ладонях отмечали химическим карандашом,
Жарко дышит в наши седые затылки
И бормочет, как было все правильно и хорошо.(С)
ПЕРЕЖИТОК
По переулкам тополино-старым, уже давно, в теченье многих лет.
Он сам себя несёт по тротуарам, куда-то вдаль, в задумчивый рассвет.
Свободен, да. Пока не арестован, творец Турксиба, БАМа, Целины.
Забыт страной, потомками оплёван, герой труда, свершений, и войны.
Он помнит всё (мозги пока что варят) Колчак, Антанта, Перекопа гниль.
Потом фашизм, с его кровавой харей, работа, будни, а итог – утиль.
Жалеть его? Да упаси вас Боже! Он всё посмел, он многого достиг.
Пришла пора свершенья подытожить, закрыть листы былых амбарных книг.
Он стар и болен. Он не понимает, как можно Так. Без горя, без войны.
Ведь доедают, суки! Доедают, всё то, что он оставил для страны.
Никто не примет амбразуру грудью, планктон, чатлане. Спи, Россия, спи.
А Комсомольска нового не будет, Целиноград не вырастет в степи.
И пионеры новые не встанут, к станку в тот час, когда падёт отец.
И всей страной мы не прильнём к экрану. Крича: Гагарин! Первые! Пи@дец!!!
Он пережиток, мысли его детски. Для быдла – грязь. Для совестливых – груз.
Бредёт дворами сонными Советский, больной и дряхлый стоптанный Союз.