ПОСЛАНИЕ СЕДЬМОЕ
Невмоготу без женщины и бани подолгу обходиться? Так скорей,
любезный друг, усаживайся в сани – они уж поджидают во дворе –
и мчи к Матрёне! Прямиком в парную, обноски скинув жалкие, ступай!
Вкуси со мною девку озорную, чьи груди отвисают до пупа.
Она в буквальном смысле с пылу, с жару. Гляди, как подрумянилась. Эгей!
Такому превосходному товару не залежаться в пыльном уголке.
Цена ему всего-то рубль медный, а до чего хорош, как ни крути.
Ну, разве только зад немного бледный, так мы его в два счета подкоптим.
А стан её! А родинки! А шея! А нежный бархатистый язычок!
А как она, кудряшками рыжея, закидывает ножку на плечо!
И только намекнешь ей про лежачий недвижный камень, вешний ручеёк,
она уж изловчилась по-собачьи… коль сыщется охотник – в узелок
завяжется кудесница рябая. Еще представь: Матрёны протеже,
улыбкою Джоконды улыбаясь, закусывает сахарным драже
горячий чай, а ты, раскинув руки, ныряешь в прорубь, выйдя из парной,
и ощущаешь сладостные муки барахтанья в пучине ледяной
Москвы-реки! Затем, нагие фифы тебе поочерёдно мнут бока,
а ты, вообразив себя калифом, хоть и на час, немного свысока
нахваливаешь пышные ресницы одной из них и в следующий миг
у прочих на глазах совокупиться решаешь с нею. Ишь, ты, озорник!
А после – анекдоты да махорка, а после - переборы звонких струн,
да едкая частушка-тараторка, да с перчиком памфлетец-хохотун!
Что может быть прекрасней русской бани в заснеженном простудном январе?
Любезный друг, усаживайся в сани – они уж поджидают во дворе!
Январь 1829 г. от Р.Х.
> ПОСЛАНИЕ ВОСЬМОЕ (…а небо в этот час имело цвет...)