Жила Катерина в ветхом домике в деревушке, где осталось всего десять дворов. Раньше деревня была большая, рассказывала ей баба Марфа со слезами на глазах. Вспоминала свою молодость, своего любимого мужа, который погиб на войне, да Ванюшку, сыночка своего, который погиб под колесами пьяного водителя. А ему было ведь только 20 лет, не успел даже жениться и внука ей подарить. Вспоминала, как было весело у них в деревне. Днем все на работе, но вечерами, не уставая от работы, веселились, пели хороводы, танцевали. Колхоз был зажиточный, молодежь никуда не уезжала, играли свадьбы, рожали детей. Бабка Марфа собирала травы, лечила людей, кто яичек принесет, кто сальца. Но коза у нее была, она ее оберегала, так как она была единственной кормилицей. Однажды, собирая травы в лесу, бабка Марфа наткнулась на девушку, лежала она на земле, измученная, без сознания, в грязной, изорванной одежде. Черные волосы были в траве, прилипшие от крови. Пощупала пульс, вроде жива, побежала домой, собрала соседей и при их помощи на самодельных носилках, принесли ее в домик бабки Марфы. Девушка долго не приходила в себя. Потом после стараний, от лечебных трав, стала приходить в себя, рассказала о себе. Катерина была сиротой, воспитывалась в детдоме. Однажды, возвращаясь с учебы в общежитие, когда около нее остановилась машина, трое здоровенных выскочили из нее, и затащили в автомобиль. Она не успела даже крикнуть, так была напугана. Они делали с ней, что хотели, насиловали, издевались, потом, стукнув ее палкой по голове, отвезли ее далеко в лес, и бросили ее умирать. Вот там, на ее счастье, и нашла ее бабка Марфа. Вылечила ее, потом она родила сына, назвали Вовкой, в честь Катиного отца, которого уже давно нет в живых.
Однажды Катерина с бабкой Марфой собрались идти в лес, прихватив старенькое покрывало, они в него собирали мелкий хворост для растопки печи, так было удобней нести его, держа за концы покрывала. Говорит ей бабка: «Катерина, пойдем сначала к разъезду, где ходят поезда, там такая трава хорошая и полезная растет, а потом уже соберем хворост.» Ну и пошли. Вот там и наткнулись они на лежачего солдата, он был весь в крови, лица не было видно. Все ободрано, лежал он без движения и казался бездыханным, но бабка Марфа нащупала еле слышный пульс. Догадались, что его сбросили с поезда, вот когда он катился вниз, весь искалечился. Подняли они ему рубашку, а оттуда кровь, видно глубокая рана. Бабка Марфа скинула с себя платок, положила на рану лопух. Растерялась Катерина, что делать? А Марфа не растерялась, стели, говорит, покрывало. Видно судьба была взять его с собой, вот как оно пригодилось. Положили они его на покрывало и понесли. Тяжело было, и где только силы брала Марфа в свои 80 лет. Катя, и то уставала. Шли они, временами отдыхая, еле дошли. Положили они этого человека на кровать, две недели он не приходил в себя, думали, что не спасут. Марфа поила травами, прилаживала к ране. Катерина не отходила от него, смазывала ему лицо. Поили молоком, соседи помогали, кто курочку принесет, кто картошечки. Так и жили, и ждали, но все таки дождались. Он стал приходить в себя. Открыв глаза, он озирался, вспоминая, думая где он. Вдруг он увидел наклоненную к нему молодую женщину. Она ласково глянула на него, произнося «Слава Богу!» Он видел развешанные по стене вокруг засушенные травы, и малыша лет трех, он смотрел на него широко раскрытыми глазами, и взяв своей теплой ладошкой его руку, сказал: «Ты не умрешь? Ты мой папа! Я тебя так долго ждал.» Парень не знал, что ответить. Он не мог вспомнить, кто он, откуда, как его зовут. И как он вообще здесь оказался? Увидев себя в кровати в чужой одежде, бабка Марфа достала одежду своего Ванечки, который уже никогда не вернется. Переодели они солдата в чистую одежду, да и как иначе? Рассказали они ему, как они его нашли, он слушал, не понимая, и ничего не мог вспомнить. Смотрел на них с благодарностью, но неловко ему как-то, неуютно, да и болело еще все так, что он и двигаться не мог. Ему было только легко с Вовочкой. Тот лепетал, что-то напевая, и не отходил от его постели, говорил: «Вот выздоровеешь, ты пойдешь со мной во двор гулять.» Назвала она найденыша Ванечка .Попросил раз Ваня у Катерины: «Принеси мне доску без сучков, и дай мне нож». Каждый день что-то вырезал: маленькую машинку, пистолет, куколку, радости малыша не было границ. Впервые у него такие замечательные игрушки. Лез к Ване, обнимал, целовал и говорил «Ты мой папа, да?» Не знал Иван, что ответить. Молчит его сердце, молчит память, ничего он не помнит. Стал потихоньку подниматься. Катерина водила его за руку по хате, потом выводила его на солнышко. Радости в душе не было. Кто он, кто его так? Приходили соседи, просили то стул починить, то забор. Это когда он стал уже более менее ходить. Катерина прямо расцвела. Иван видел ее счастливые глаза, мужчина ведь в доме появился. Обновил он им забор, поделал стулья, починил крышу, веселее стало в хатке. Марфа не нарадуется, вроде как сын вернулся. Вовка от него не отходит. Да и Иван полюбил этого смышленого мальчишку. Ходил с ним в лес, собирали хворост, летом ягоды, грибы. Стал Иван привыкать, надо же как-то жить. Память к нему не возвращалась. Состояние конечно не приятное. Но он был молодой, кровь играла, и он сблизился с Катериной, которая сияла вся, прижималась к нему свои ладным телом и он таял, ощущая сладость этой близости.
Так прошло 10 лет. Иван построил небольшую новую хатенку, работать ездил в райцентр на лесопилку. Вовку возили в школу за пять километров от села. Бабка Марфа умерла. Детей своих с Катериной у них не было. Деревню свою Иван разукрасил. Новые резные ставни, новые заборы, веселые петушки на крышах. Любили Ивана за его золотые руки. Видно память ушла, а руки что-то помнили. Потом вдруг заболела Катерина. Лежала в районной больнице, стала худая, бледная. Иван переживал, ее успокаивал, хотя врачи ему признались, что у нее опухоль. Ее глаза смотрели с испугом на него, с какой-то отрешенностью и все шептала «Вовку, Вовку не бросай.» Да разве она могла такое думать? Он его сын, он уже к этому привык и любил его очень. Поболев еще полгода, Катя умерла. И остались они с Вовкой сиротами. Старался быть внимательным к сыну, заменить ему мать, конечно тяжело, но они были очень дружны. Вовка был смекалистый, учился хорошо. Работать надоело Ивану, так далеко от дома, и он решился уехать из деревни в райцентр, там была и школа, и самое главное-мебельный цех, где он сможет работать. Вся деревня провожала их, плакали бабушки, такой парень уезжает. Мужиков в деревне считай уже не было. Сняли квартиру, Вовку в школу определил. Его конечно взяли на мебельную фабрику после испытательного срока. Жизнь стала налаживаться. Но на душе у Ивана темно, кто он? Ходил несколько раз в больницу, рассказывал о себе, что он потерял память, после того, как его видно сбросили с поезда. Вписывали лекарства, но увы, память не возвращалась. Однажды его пригласили помочь ветерану войны починить крышу. Дул сильный ветер, и Иван как-то неудобно наступив, не удержался и полетел вниз головой. Очнулся уже в больнице. Сильное сотрясение мозга и перелом ноги. Не повезло Ивану. Сынишка прибегал к нему после школы, успокаивал, говорил «Все будет хорошо, ты только выздоравливай. А ко мне приходит моя подружка и мама ее раза два была, спрашивала, как твое здоровье. Видишь папа, какие люди незнакомые, а заботу проявляют.» Иван радовался, успокаивался, ведь ребенку только 13 лет. Лежа в больнице, он не лежал без работы. Просил сына принести ему дощечки, лобзик, инструменты. Он что-то вырезал, какие-то фигурки, дарил нянечкам, больным детям. Однажды прибежал сын, принес ему яблок и говорит :»Пап, я так тороплюсь, и меня ждут», Подбежал к открытому окну в палате, и крикнул: «Люська, я сейчас!»Что-то дрогнуло в сердце Ивана, что-то знакомое, что-то родное. В голове стало как-то тесно, больно, и он вдруг понял, что в голове проясняется, стали выплывать картины его жизни.
Он вспомнил деревню свою, родной дом. Не верилось Ивану, счастье то какое, к нему возвращается память. Сколько оно принесет ему горя и радости? Но он вспоминал и вспоминал. Отец, мать, что с вами, живы ли вы? Болело сердце, становилось страшно, что его ждет. Вспомнил свое детство, соседскую девчонку Люську, она была как смешной пацан. Прыгала вместе с ребятами с высокого дерева в речку, переплывала ее, ловила в холодной воде рыбу прямо руками, лазила по деревьям, была задиристой, смелой, и бойкой на язык. В обиду себя не давала, мальчишки ее уважали. Вспомнил Иван, что он вовсе не ванн, а Алеша. С чужим именем жил столько лет. Взволнованный он лежал на больничной койке, с привязанной кверху ногой, и мысли его путались. Он не знал, что делать. Начал вспоминать, как их возили в школу за 12 километров от их деревни, летом на тракторе, а зимой на санях. Люська прижималась к нему, чтобы было теплее, и ему было так хорошо. Подрастая, свои хвостики Люська распустила и волосы пышной копной падали ей на плечи. Алешку стала волновать ее близость, ее зеленые глаза были загадочны, она как бы знала что он к ней неравнодушен. Смеясь, она убегала от него, мол, догоняй, если догонишь. Он бежал за ней, а она, виляя между березами, не давалась ему, чтобы ее поймать . Он краснел, когда она чмокала его в щеку. Вспомнил Алешка отца, хорошего столяра, он делал все, что можно сделать из дерева. Алешка смотрел, как мелькают руки отца и дивился, как можно из простого куска дерева делать такие чудеса. Он и сам стал тянуться к этому мастерству. Отец терпеливо показывал, что и как делать, заставлял переделывать. Алешка сердился, но успокоившись, сам старался сделать такое, чтобы удивить отца. Люська не раз видела, как искусно Алешка крутит ножом, пилочкой. Он мог часами сидеть, что-то вырезать, выжигать .Научился делать маленькие стульчики. Мать радовалась, гладила по голове, предлагала хотя бы покушать сесть. Однажды он тайком от всех в сарае делал настоящий стул, круглый, вырезав на сиденье большую розу, покрыл все лаком, а потом, на День рождения Люськи, он подарил ей этот стул. Радости у нее не было конца. Счастливая, она обняла Алешку, и благодарно прижалась к нему. Окончив школу, Люська, которая с детства мечтала стать врачом, уехала поступать, а Алешка не успел. Пришла повестка в армию, так он в школу пошел с 8 лет, и ему стукнуло 18. Плакала мать, отец приказывал хорошо и честно служить, а Люська, приехав и узнав, что его забирают в армию, загрустила. Провожала его уже не тая своих чувств, шептала «Я буду ждать». В армии он наверное по-настоящему не служил, узнав о его способностях делать чудеса из дерева, просили солдаты, просило все начальство, кому шкаф обновить, кому стул, стол, ну в общем работал и там. Люська писала нежные и ласковые письма, о своей учебе, о подружках, и конечно, что Алешка самый родной и любимый. Счастью Алешки не было конца.
Прослужив год, ему дали отпуск на две недели. Был конец августа, но почему-то по утрам было как-то прохладно, листья уже потихоньку осыпались. Он на попутной машине доехал до перелеска, где за ним была их деревня. Сердце билось от радости. Только в разлуке понимаешь, как прекрасны родные места, где твое все, твоя речка, твой лес, твой дом, где ждут родители, где ждет его любимая девушка. Хотя она сейчас пока дома у своих родителей. Их встреча была радостная и долгожданная. Побыв с родителями, зажимая в руке красивый шарф в подарок, он мчался к ней домой, напевая про себя веселую песню. Подходя к дому, открыв калитку, он с замиранием сердца крикнул «Люська!», услышал, как хлопнула входная дверь и она, в красивом сарафане, загорелая, такая родная, бросилась ему на шею. Они были счастливы. Весь отпуск они были рядом. Мечтали, гуляли почти до утра. Как прекрасен был лес на закате солнца. Деревья, совершенно разные, одни желтеющие уже, другие красные, осенняя наступающая красота. Они шли обнявшись, листва шуршала у них под ногами, а звезды горели так ярко, что хотелось крикнуть на весь мир: «Боже, какое счастье идти с любимой по этому удивительному ковру природной красоты!». Люська брала в охапку красивые листья и осыпала ими Алешку. Они кружились в танце, в танце своей юности, своей любви, и Алешка, осмелев, прижал ее к себе, чувствуя запах ее тела, вкус ее губ, блеск ее лукавых глаз, все это доводило его до безумия. Схватив ее крепко и они, не удерживаясь на ногах, падают, смеясь, на природное одеяло из листьев. Столько ласки, столько любви было в их первой близости, что Алеша, не сдерживая себя, шептал »Люблю тебя». И она, тая от его ласк, отдалась навстречу желаний их двоих. Провожала она его, плача «Смотри Алеша, помни, что я буду ждать тебя, я буду писать, помни, что мы связаны теперь одной ниточкой любви.»
Вспоминал Иван и ему становилось тяжело, подумал, что лучше бы так все и осталось, как было десять лет назад. Вспомнил, как Люська писала, что ждет ребенка, радости Алешки не было предела, и он писал ей ласковые и нежные письма. Уже почти что перед его увольнением она родила дочь, имя вместе хотели придумать, когда вернется. Летел он домой, как на крыльях. Его там ждали любимая и доченька. Сидел в поезде и мечтал о своей дальнейшей жизни. Ему ведь тоже надо поступать. Вспомнил Алеша, как к нему в тамбуре, где он курил, подошли трое парней: «Дай закурить, солдат!». Он достал и дал сигарету. «Ты что не видишь, что нас трое, давай всю пачку!» Алешка хотел что-то возразить, но не успел. Почувствовал горящую боль, шелестящий ветер, когда открыли тамбур, почувствовал страшную боль во всем теле. И все, больше он ничего не помнит. Так его и нашли, брошенного с поезда, с ножевым ранением Катерина с бабкой Марфой. Вспоминал Алеша картины своей прошлой жизни, ведь 10 лет он жил не своей жизнью, с другим именем. Как же все перенесла Люська, что она подумала, что он ее бросил, может пропал без вести. А как мать с отцом, сколько он им горя принес. И нет его вины перед ними, а ему так не по себе. Как же теперь жить с этим? Что делать? Тысячи мыслей у больного Ивана. Лежит он с поломанной ногой, думает, мучается. Вдруг заходит к нему Вовка в палату. «Пап, ну как ты?» «У меня все нормально, сынок! Вовка кричит потом «Люська, заходи! ». Заходит девчонка лет 11, что-то екнуло на сердце у Ивана. Видно шустрая, хвостики торчат в разные стороны. Что-то знакомое мелькнуло в ее чертах. «Папа, это моя подружка Люся, она учится в нашей школе». Люська сунула ему узкую ладошку в руку, сказав «Дядя Ваня, как ваше здоровье? Можно Вовке ко мне прийти, мама пирожков напекла, вот и вам передала, поешьте, пока горячие». Иван сказал «Иди, сынок, только не балуйтесь там». Лежал Иван, картины прошлой жизни мелькали у него перед глазами. Хотелось выть от бессилия. Как и кто теперь поможет ему стать Алексеем, пока восстанавливал документы на Ивана Найденова, сколько времени прошло, тогда была ведь Катя, которая помогла. А теперь как жить с чужим именем? Сам не зная почему, он стал делать маленький стульчик .Сидя на высоких подушках, он выпиливал, клеил, благо врачи разрешали заниматься ему любимым делом, которое отвлекало от дурных мыслей. И не зная даже почему, решил вырезать на стуле розу, точно такую, какую дарил в детстве Люське, только скамеечка была маленькой, словно кукольной. Когда пришел Вовка, он отдал этот стульчик сыну и сказал « Отнеси Люськиной маме за благодарность, что она тебе помогает». Начал он уже немного выздоравливать, сняли ногу с высоты, он мог теперь хотя посидеть. Вдруг открывается дверь и в палату входит молодая женщина. У Ивана екнуло в груди. Перед ним стояла ошарашенная, красивая Люська, глаза были заполнены слезами. Он сразу узнал в ней свою Люську, самую родную, любимую. Но она, видно его не угадывая, набросилась на него со словами «Откуда у тебя этот стульчик, признавайся!». Он в ответ «Я сам его сделал». «Не может быть, это только мог делать мой Алеша, который пропал много лет назад». Иван будто язык проглотил. А сзади Вовка твердит «Да, тетя Люся, это мой папа делает так!» Она широко раскрытыми глазами смотрит, ничего не понимая, на этого небритого мужчину, и не угадывает того, кто ей так дорог до сих пор. Глаза их встретились, и она увидела в них то, что она помнила долгие годы. Любовь и нежность, и какой-то страх за свою неудачную жизнь. «Алеша, это ты, неужели? Как это? Откуда у тебя сын старше нашей дочки? Почему ты Иван?» . И Алеша волнуясь, путая мысли, слова, говорил и говорил как все было. Поверит ему Люся или нет? Она слушала, слезы катились из ее глаз, она почти рыдала. Сбежались даже медсестры, слушали его исповедь. Вовка тоже сидел слушал, глотая слезы, и понимал, что Иван-Люсин отец. А как же он? Он же его любил. А Люська, выслушав все, обнимала Алешку своего, обнимала Вовку и благодарила судьбу, которая через столько лет вернула ей ее любовь. Люська рассказала, что его отец умер, а мама жива. Боже, как ему захотелось туда, где его считали пропавшим. Люся замуж не выходила больше, был один парень, но он стал пить, и она его выгнала. Работает она детским врачом в райцентре. И самое для Алеши сейчас переживательное, что когда его сбросили с поезда, он только чуть-чуть не доехал до нужной остановки, и это ему стоило 10 лет жизни. Он с благодарностью вспоминал бабку Марфу, Катерину, которые его спасли. Люська маленькая смотрела на Ивана, не веря, что это ее отец, но лукавые глаза сияли радостью, и она, стесняясь, наклонилась к нему, поцеловав в небритую щеку. Когда Иван выздоровел, они все вчетвером поехали в деревню, там, где осталась Алешкина прошлая жизнь. Алешка при встрече прижал старенькую мать к груди, она, вытирая слезы, плакала от счастья, что сынок вернулся, как она сказала «с того света». Сколько они его искали, и где только не искали. Демобилизовался, и как в воду канул. Сколько слез пролито было, жаль, отец не дождался такого счастья. Мать обнимала внука Вовку, гладя его по голове, и он благодарно, обнимая ее, называл ее своей бабушкой. Мать не могла насмотреться на своего сыночка, а Люська не верила своему счастью, что Алешка ее вернулся. Пусть с чужим именем, но это он, за которым она так страдала, воспитывая одна дочь. Сколько слез, обид за испорченную жизнь. Но судьба к ней благосклонна. Он с ней, и теперь никакие силы их не разлучат. Да и хорошо, у них теперь новая жизнь началась. Он вернул свое имя, родила Люся ему сыночка, его назвали Ванечкой, Вовка с Люськой неразлучны. Маленькая Люська такая же, как была ее мать, задиристая, смелая, добрая и понятливая. Вовка ходил за ней как хвостик. Смотрел Алешка на них и радовался, вспоминая свою маленькую соседку, когда он подходил к ее калитке, и кричал «Люська, выходи!». И это имя, услышав его в больнице, которое крикнул Вовка, вывело его из темноты, вернув ему память. Это имя спасло их судьбу. Потом врачи сказали, что сильное сотрясение и имя Люська вернули память. Теперь все счастливы.