Он колокол зеркалом вычистил. Небо
в него заглянуло зрачками Эреба. Он
встал, и пробил головой хрупкий свод.
И медь разлилась по пучине невзгод
желтеющим мелом на гриме лица. Стон
уже не разбудит того мертвеца, что хлеба,
не зрелищ, просил у отца, только звон
получив от зеркального брата - но бил
языком по щекам у набата, из бреда
по трещинам взоры пуская, колонн
подпирая кадило заката, что день хоронил.
Отпевал лика злато на теле зеркал, где
закат погребальный костёр отражал. Не
боле пристало мешать посиневших губ слепок
с огня желтизной там, на обрие, сжатом
спиною земной и спиной неземною. Что лепо
пророчество мёртвых, навеки втуне? Во мне
его голос раскатом - могуче, но слепо,
лежал, придавив траур неба закатом.
15 марта 2013 в 17:21