Слова моей любви - воспаленные гланды.
Их нужно удалить из горла
как незаконную пропаганду.
Теперь
само мое существование незаконно.
По канону
я не могу открывать то, что, кажется, пидор-Платон
называл окнами
души.
Мне запрещено выходить из душа,
пока я не смою с себя всю плоть.
Мне предписано пребывать,
а еще лучше -
убывать -
с вырванным языком, в глуши.
В Архангельске порошит,
как угроза,
снежок.
А мои глаза под запретом,
под запретом мимика, жесты и позы.
На полном серьезе:
секите меня розгами,
обгладывая ими мясо вплоть до скелета,
чтобы на всех основаниях
прекратить мое непристойное,
а теперь еще и незаконное,
существование.