Бегущий почерк мой, сутулый марафонец,
беспечный мой нажим, чернильный мой двойник,
в изгибах, завитках, крючках, кружках на фоне
голубизны листа. Как я к тебе привык!
Вернее, как создал тебя таким похожим
на тысячи других и только на себя?
Здесь голос мой и жест, и кровь моя, и кожа.
Зачем бежишь, перо? Что черкаешь, скрипя?
Наследник дальний мой, тебе ли разбираться,
над ворохом бумаг под лампою склонясь?
Тебе ли в суете хоть как-то пригодятся
цепочки этих букв, немая эта вязь?
О, путаннейший весь, с туманною канвою,
в пометках и значках заборчатый курсив!
Мой правнук, это все звалось моей душою,
простой живой душой, слетающей на срыв,
на пики, на рожон, в безумие, в опалу.
Раздерганная вся, растоптанная всласть,
она рвала узлы, слезами закипала,
смеялась над собой и строчками лилась.