Эта снежная околесица,
эта зимняя кутерьма –
успокоится, перебесится,
все повыметет закрома.
Ничего от нее не останется:
лед – осколками, снег – водой.
Я закрою глаза:
по памяти
стану следовать за тобой …
… остановка в снегу и наледи,
в желтых метинах сирых псов,
и пестреет обрывком Палеха
мусор от четырех ветров.
А на мысе тревоги брошенном
среди стертых пургой дорог
ты такая стоишь хорошая –
и тебе улыбнулся бог,
улыбнулся легко и солнечно.
Дым над крышами восходил.
Над тобой, одинокой горлицей –
трепет воздуха, шелест крыл…
Уходи, улетай!
От горечи
не прошу уже, а молю.
Впереди затемнели полночи,
посвященные февралю.
И луна твоего отчаянья
обмирает во тьме ночной.
Я тебя полюбил нечаянно,
ты случайно сошлась со мной…
Перетопится, перемелется,
слезно вешней сойдет водой
этих белых снегов нелепица,
эта наша любовь с тобой,
эта снежная околесица
эта зимняя кутерьма…
Успокоится, перебесится
нами брошенная зима…