Поджав колени, сидя у окна,
В потертом кресле, что любила мама
Знакомый том в руках своих держа,
Стихи столь жадно девушка читала.
Она влюблялась в каждую строку,
Дышала старым запахом страницы…
Ища в чужих словах свою мечту,
Душой была готова с ними слиться.
Ей нравился счастливый лишь конец,
Когда он спелой расцветал любовью.
За миллионы же разбитых в прах сердец
Ее родное обливалось кровью.
От поцелуя, что рожден пером,
На собственной щеке жар ощущала.
От каждого касания его
Всем телом, трепетно она дрожала.
В другие уносясь пока миры,
Она не слышала, в ее как доме
Ключ повернулся в скважине двери,
И как повеяло ее героем.
Он тихо, без приветствия прошел
И грузно на кровать свою свалился.
Тут свой покой герой ее нашел
И в сон со вздохом слабым провалился.
Вздох этот девушку вернул с небес,
Заставил встретить ее гостя взглядом.
Увидела: не ангел и не бес
Пред ней. А человек любимый рядом.
Его заметив, сразу, как всегда,
На время отложив свой старый сборник,
К нему, как ветер, тихо подошла,
Коленями став на мохнатый коврик.
Ей нравилось за спящим наблюдать
И видеть в нем не взрослого – ребенка.
Над ним склонясь, старалась не дышать,
А сердцу запрещала биться громко.
Тут строчка вспомнилась ей из стиха…
Знакомым жаром на щеке кольнуло.
Смахнувши прядь со спящего лица,
Своими вдруг к его губам прильнула.
Те чувства, что описывал поэт,
Хотелось ей назвать хоть раз своими.
Но теплых губ как не было, так нет,
А встретили холодные, чужие.
Но все-таки пожар возник в груди:
Пожар отчаяния, тихой боли.
Как будто душу беспощадно извлекли,
И сердце на кусочки раскололи.
Оставшись мысленно одна с собой,
Не видела она, не замечала,
Что на нее проснувшийся герой
Смотрел, но разумом во снах блуждая.
Сквозь сон «ребенок» тихо прошептал,
Но голосом окрепнувшим вполне:
«Ох, не сегодня, милая… устал»,
И повернулся от нее к стене.
Отвергнутая им в который раз,
С душившими ее опять слезами,
Она вновь в кресло мамы забралась
И вновь вернулась к книге со стихами…