Без названия

Кёрн Юлиана
не спится, не дышится и не живется.
Согрей меня, успокой меня, мам.
Воспоминания ножом в сердце колются,
когда он своими губами по моим губам...
Этой зимой все сыты по горло.
От белой гадости за окном становится тошно.
Переключаю жизнь на режим моно.
Погружаюсь в себя, как всегда неосторожно.
Проникаю в каждую свою клетку,
Но кроме него ничего не нахожу.
И так уже без двух дней три года.
Понимаешь, мам, я им живу.


Душевная асфиксия все ближе ко мне движется.
Мне без него совсем никак не дышится.