DEN BORTGLёMDE KAPTENEN
Tomas Transtrёmer
Vi har mоnga skuggor. Jag var pо vеg hem
i septembernatten dо Y
klev upp ur sin grav efter fyrti оr
och gjorde mig sеllskap.
Fёrst var han alldeles tom, bara ett namn
men hans tankar sam
fortare еn tiden rann
och hann upp oss.
Jag satte hans ёgon till mina ёgon
och sоg krigets hav.
Den sista bоten han fёrde
vеxte fram under oss.
Framfёr och bakom krеp atlantkonvojens fartyg
de som skulle ёverleva
och de som fоtt Mеrket
(osynligt fёr alla)
medan sёmnlёsa dygn avlёste varann
men aldrig honom -
flytvеsten satt under oljerocken.
Han kom aldrig hem.
Det var en invеrtes grоt som fёrblёdde honom
pо ett sjukhus i Cardiff.
Han fick еntligen lеgga sig ner
och fёrvandlas till horisont.
Adjо elvaknopskonvojer! Adjо 1940!
Hеr slutar vеrldshistorien.
Bombplanen blev hеngande.
Ljunghedarna blommade.
Ett foto frоn bоrjan av seklet visar en strand.
Dеr stоr sex uppklеdda pojkar.
De har segelbоtar i famnen.
Vilka allvarliga miner!
Bоtarna som blev livet och dёden fёr nоgra av dem.
Och att skriva om de dёda
еr ocksо en lek, som blir tung
av det som ska komma.
За нами множество теней. Сентябрьской ночью
я по дороге был домой, когда вдруг некто У
составил мне компанию, воскреснув
через сорок лет.
Сначала был он абсолютно пуст, лишь имя,
но его мысли, похоже, собрались воедино
и потекли быстрей, чем время.
Он нас догнал.
Соединив его глаза с моими,
я стал свидетелем войны на море.
Корабль последний под его командой
Возник под нами.
Перед ним и следом ползли
конвоя атлантического корабли.
И те, что уцелеть должны и те, что получили Метку смерти
( невидимо для всех),
в то время, как бессонные дни-ночи
меняли чередой друг друга,
но только не его –
спасательный жилет под дождевым плащом.
Он не вернется никогда домой.
Рыдая молча, кровью он истек
в больнице Кардиффа,
последнее пристанище нашел
и превратился в горизонт.
Прощай в одиннадцать узлов конвой! Прощай 1940!
Здесь мировой истории конец.
Бомбардировщики повешены.
Зацвел вереск.
На фотографии начала века - берег.
Шесть мальчиков одетых,
парусные корабли в руках.
И так серьезны лица!
Те корабли - и жизнь, и смерть для них.
Писать о мертвых –
тоже некая игра,
она все тяжелее от того, что предстоит.