поэма-сказка для детей всех возрастов
Элен Шариф,
той, кто питала и питает моё творчество,
посвящаю
О, детский возраст, – мудрость мира,
Зубов молочность, млечность душ!
Послушай сказку, юный муж,
Я начинаю – три, четыре...
Часть первая
ОНА
I
Когда-то, в будущем столетье,
Окраин много – на одной –
Жила, любимая страной
Так пылко, как умеют дети,
Блистая дивной красотой
Ума и лика, Королева.
Сажала ноготки и клевер,
Являлась тайною мечтой
Соседствующих государей,
Чинила свой изящный суд
Над предложеньем рук и пут
И – каждый был ей благодарен.
Так, никого не обижая,
Не выбирая никого,
Жила, должно быть, ожидая
Кого-то Своего.
Ещё не зная, кем он будет,
Ей твёрдо верилось – он есть,
Её робко чудилось – он здесь,
Мерещилось – с зарёй разбудит.
И в ожиданьи этом век
Девица не смыкала век.
II
Но отвлечёмся. В самом деле,
Не зная прелестей страны,
Как можем быть увлечены
Тем, что так мило Королеве?
Как говорилось, этот трон
Не на земле и не на небе.
Признаюсь, что никто там не был...
А впрочем... Несколько имён...
Как жаль, что в сем повествованьи
Им места нет – увы и ах!
И мы, как будто впопыхах,
На них не обратим вниманья.
(Какой-нибудь другой пиит
На них вниманье обратит).
Страна была подобна сказке –
Всё, что произрастало там:
От сочных трав до статских дам –
Всё было вечным и прекрасным.
Таких садов нигде не сыщешь –
И не захочется искать! –
От разноцветья бы устать,
А всё дивишься, словно нищий
Внезапному наследству: верить?!
Бери, живи, дыши и трать!..
От удивленья бы устать...
Но вот они, резные двери,
И вот порог, и вот окно,
Огромное, как чьи-то очи,
Глядевшие в него не очень
Давно.
А за окном встают рассветы,
Поют закаты за окном,
И кажется, что этот дом
Продолжится – до края света!
И хочется бродить по залам
Без передышки. Дал же Бог
Пройти по лучшей из дорог
Вот так – с начала до начала...
Но, друг бесценный, мы рискуем
Закончить сказку, не начав...
А знаешь, я бы сотню глав...
Молчу!.. Верней, живописую:
III
В такой стране, мой юный друг,
И проживала Королева.
Долины – справа, горы – слева,
И – благоденствие вокруг.
О да, она была поэтом.
И, выезжая по ночам,
Когда весь мир уже молчал,
Её хрустальная карета
Летела, не касаясь неба,
И кони покрывалом грив
Скрывали мир, где суетлив
Тот только, кто поэтом не был.
Шли годы, наша чаровница
Ждала, смущая всех вокруг:
Соседей-королей, подруг,
Зверей и птиц. Сама, как птица,
Металась в клетке ожиданья:
Когда? Откуда? И... какой?
И вот, склонившись над рекой,
Узрела... Кабы знать заране!
Её измученный герой
Склонился так же над рекой...
Что началось! Солнцеворот!
Затменье! Страх, и смех, и слёзы,
И жар, и золотые грозы
Стихов, и океан – что брод! –
Любви такой, какой на деле
И не бывало, да, мой друг...
- Ах, если б сотню тысяч рук
Пусть даже на изящном теле,
Чтоб этот сонный мир вертеть,
Чтоб каждый стал немного птицей,
Чтоб мог любовью заразиться
Тот, кто не хочет ей болеть!
О, люди, люди! Чудеса!.. –
Неслась, как ветер, Королева.
Долины – справа, горы – слева,
А под ногами – небеса.
IV
Мой нежный друг, всё изменилось:
В душе, в стране, в глазах, в словах,
Что прежде тлело на губах,
Уже не так произносилось,
Что прежде пело и цвело,
Рассыпалось в одно мгновенье,
И всё, что было – вдохновенье,
Вдруг оказалось – ремесло,
Что было тусклым – осветилось
Мильоном праздничных огней,
И день – как дни, как много дней,
И ночь, как всё, что и не снилось
Ей в самом лучшем сне: «Постой,
Тот, кто в реке махнул рукой!» -
Вот, что случилось... Да, мой друг...
Но как-то раз ненастной ночью –
О, нет больнее и короче
Той мысли! – «Обморок... Недуг...
Должно быть, солнце отразилось...
Должно быть, солнце... Столько лет
Жить ожиданьем... Вряд ли... нет,
Не может, чтоб оно свершилось
Так просто!..» - Ясно, удивит,
Когда у чуда внешний вид
Вполне земного человека!
И Королева в дождь и мрак
Под ветра вой, как вой собак, -
Страна не видела от века
Такого бега, - к той реке,
Где улыбнулись ей устало
Его глаза, где испугала
Живая кровь в живой руке.
Откинув прядь волос со лба,
Она над речкой наклонилась
И – «Боже правый!..» - убедилась...
«Я ждал тебя...»
Мой друг, чтобы поверить в чудо
Свершившееся, столько сил
Должно быть вложено – не в крыл
Размах, мечтается покуда,
А в рук - обхват, и в ног – устой,
И в сердце, чтоб не разорвалось...
Казалось бы, акая малость
Сказать: «Послушайте, Вы – мой,
Вы – тот, кого средь тёмной ночи
Ждала я, не смыкая очи...»
Ан, нет. Мечта парит, не душит
Тяжёлым вздохом нашу грудь,
Но как взлететь, и как уснуть,
И как впустить обратно душу,
Когда мечта вдруг ожила?..
... Так что же наша Королева?
От столь богатого посева
Душа, как в мае расцвела.
«О, верить чуду?» - «Верить чуду!»
И до зари: «Я буду... Буду...»
V
Вот так с той самой ночи повелось:
Как только месяц небо ранит,
Девица задними дворами –
Хоть это странно (сплетням кость)
Казалось ей – к реке, к нему! –
Все Тайны чтут, и те, чьи тайны
Пусть и внезапны – не случайны
И миру явственны всему.
О, разве можно не заметить
Волшебный свет из-под бровей! –
Каких бы голубых кровей
Влюблённый ни был – ни в карете,
Ни под вуальной густотой
Не скрыть его! А надо ль? Надо?
Мой юный друг, сия награда
Да не покинет род людской.
Как волновалась вся страна!
«Ах, он красив! Она прелестна!»
И непокорная невеста
Была решимости полна.
И вот, когда, как бахрома
Хрустальная, дрожали звёзды,
Он ей сказал: «В обмен на розу
Ты не напишешь мне письма?
Его читал бы ежечасно.
Как жаль, ты не всегда со мной...»
Она сказала: «Милый мой,
Ведь я давно на всё согласна...»
И вот, едва забрезжил свет,
Она к реке несёт конверт.
Его рука сжимала стебель
Цветка волшебной красоты!..
Мой друг, ах, если б видел ты
Творение земли и неба!..
О, нрав реки... И на мели
Мы слышим волн твоих раскаты...
Ни одного из адресатов
Письмо и роза не нашли.
Речная гладь... Тебе ли вера?
Лишь тронь рукой и – нет, как нет...
Исчез и самый тонкий след
Надежды розы и конверта.
Им встретиться не удалось,
Она едва не ощутила
Его любви земную силу –
Сад не преподнесённых роз.
Она осталась отраженьем
Его в коварной глади вод...
Он до сих пор тихонько ждёт
Любви, письма, стихотворенья.
Их разлучила та река,
Которая свела когда-то.
Войди в неё – и нет возврата,
Пройди – и вскроет берега
В погоне за тобой... Как манит
Бездонная река – Любовь.
Пересечётся с ней – любой,
Пересечёт её – избранник...
Но кто же наш герой усталый?
Мой друг, начнём другим началом.
Часть вторая
ОН
I
В той стороне, где нет в помине
Метельной пляски за окном,
Где для кого-то отчий дом –
Бездонная пустыня,
Где звёзды горячи, как снег,
Где ветер сед, как все туманы,
Жил господин, немного странный,
Не то, чтоб, в общем, человек.
Довольно редкой был породы:
Звериный бог и царь людей
Едины в том лице. Щедрей
Никто, должно быть, от природы
Так не был одарён. Сей лик
К повиновенью не привык.
Приказы – взгляд из-под ресниц.
Он научил весь мир свободный
Внимать ему, как волк голодный
Внимает пенью сытых птиц.
Его рука – все приговоры,
Все милости – его рука.
И как бы ни была мягка,
Трепещут праведники, воры,
Глупцы, учёные... Друг мой,
Его страна – его пустыня.
Не правда ль, мрачная картина?..
Но мы всегда спешим домой,
Пусть даже дом наш зол и мрачен –
Зов крови, памяти и стен –
Наш первый свет, наш первый плен,
Наш плот без вёсел и без мачты.
Мы вспоминаем отчий дом
С любовью... Может быть, потом...
И он любил свою страну
С тоскою, с замираньем сердца...
Но стоит лучше присмотреться
К нему. Ты видел ли луну?
Как величава и горда
Среди своей роскошной свиты,
Но гордость белой ниткой шита,
И всё величие – со лба,
Как тронешь взглядом дно глазниц...
Герой наш тем же миром мазан.
Он словно кем-то был наказан
Разлукой. Странно. Люди ниц
Пред ним склонялись. Так удачлив
Во всём был этот господин.
Красив, силён... Лишь Бог один
Знал, чем он вечно озадачен,
Да мы. Нам – нужно, мы о том
Повествованье и ведём.
II
Родителевой был отрадой,
Любимцем всех созвездий рос
Герой наш. Не знавал ни слёз,
Ни розг, ни просьб, ни слова «надо».
Он всех красой превосходил,
Умом не многие ровнялись
И в юные лета, склонялись
Иные, чьих телесных сил
Хватило бы с переизбытком
И на десятерых, как он,
НО что-то гнуло их в поклон...
Ещё – читал он, словно свитки,
Сердца людей – опасный дар!
Мой друг, к его признаем чести,
Он ни для славы, ни для мести
Не пользовал его. О, чар,
Ему дарованных Всевышним,
На всех хватало! Даже слишком.
Он рос, мужал, но с ним росла,
Мужала тайная тревога,
Что ни одна ещё дорога
Его из дома не влекла.
Он всё как будто бы изведал,
И всё как будто бы узнал,
Ещё – ни разу не упал,
Уже – пресытили победы.
Весь мир покорнейше склонён.
А кем он будет покорён?
Мой друг, о, если сам властитель
Желает власти над собой,
Грозит любовь, а этот бой
Уже проигран им. (Простите,
Властители, любовь – война,
Где не поможет и броня!).
И как-то в самый звёздный час,
Когда пустыня мниться раем,
Герой наш понял, что теряет
Напрасно время. Сотни раз
Он представлял, как счастье встретит,
не поднимаясь с трона, как,
Не замедляя гордый шаг,
Он словно нехотя ответит
На чью-то страстную любовь
(Любовь к нему должна быть страстной!)...
И вдруг – с оглядкою, с опаской
Без добрых слуг и лишних слов –
Куда? В неведомые дали!
Зачем? На поиски. Кого?
Должно, кого-то Своего...
Должно, туда, где долго ждали
Его на золотом коне
(Хотя б во сне)...
III
Конь рвался из последних жил,
Немало звёзд упало с неба,
Немало и воды и хлеба
Ушло на поддержанье сил.
Но наш герой упрям и горд!
И наш герой так хочет счастья...
И сердце – из груди – на части –
Под ноги – кто-нибудь возьмёт...
О, думал ли сей господин
Об этом – так – совсем недавно?
А нынче – сам себе забавным
Казался славы гордый сын.
Вот перед ним оазис. Полночь
В разгаре. Чёрный небосвод,
Как отраженье чёрных вод
Чужой реки – такой не помнит.
И вот, скорей из любопытства,
Над ней склонился он, как вдруг...
О, да, мой терпеливый друг,
Он и во сне такие лица
Не видел прежде. Люди, годы,
И жизнь, роскошнее мечты,
И будущность, и все цветы
И женщины, ему в угоду, -
Всё умерло... Бежит река
И бьётся жилка у виска.
IV
О, если б видеть ежечасно
Её лицо в её реке,
Он смог прожить бы налегке
Остаток жизни – жизнь прекрасна!
Он словно грезит ясным днём,
Он бодрствует во сне. Он знает –
Она заметила, скучает...
И как-то плакала о нём,
Он видел каждую слезинку,
Он каждым локоном болел,
Он бредил лбом, белей, чем мел,
И ей – впервые! – без запинки
Не мог сказать и пару фраз,
Не опуская долу глаз.
Какой конфуз для Короля!
Он чуял сердце – много сердца!
И если нынче приглядеться,
Он больше небо, чем земля.
Герой к тем берегам причалил
На год... потом ещё на год...
Ему казалось, что – уйдёт
И – распрощается с мечтами.
Мой друг, он так устал в пути,
Что и не смог с реки уйти.
V
Мой друг, дорога тоже счастье,
Когда не ждёшь её конца,
Не утираешь пот с лица,
Не плачешь и не рвёшь на части
Другую душу... Одиноким
В дороге – счастье... Может быть...
Не утверждаю – их спросить...
«Иных уж нет, а те – далёко»!
(Да-а, за неточные цитаты
Меня разжалуют в солдаты...).
Она ждала его сто лет.
Он долгих сотню лет к ней ехал.
Река ли здесь была помехой,
Иль что ещё? Найти б ответ,
Чтобы с кого-нибудь взыскать,
Чтоб уличить и – оправдаться,
И – посторонними казаться,
И – сострадательно взирать.
Мы так могущественны, друг,
Мы так талантливы, мой гений,
Что без особенных волнений
Мы в силах так, спросонья, вдруг
Творить мгновенно сто чудес,
Предотвращать сто расставаний,
Одолевать сто расстояний,
Соединяя сто сердец!
Но мы – ленивая река,
Чьи камыши полны обмана...
Как часто кажется нам странной,
Несвоевременной рука,
Нас попросившая о чуде
Обычном: встрече – с Ней ли, с Ним...
И мы, пообещав, бежим,
Как будто гномы, а не люди.
Река тщеславий и сует
Полна глубин непониманья,
Река неведенья и знанья,
Спасенья от которой нет –
Всё это мы, мой друг, мой клад...
Но, впрочем, будем справедливы:
Есть и у той реки разливы –
Ещё какие, говорят!
Есть люди, коих при посеве
Великий Бог благословил
На славный труд, на трату сил...
Однажды в мае Королеве...
(Не повредит от чувств избытка
Глоточек чайного напитка...)
Часть третья
ЧЕЛОВЕК
I
Мой друг, какое наслажденье
Писать о прелестях страны,
Где бодрствуют все наши сны
До к нам полночного явленья,
Куда стремимся целый день,
- О, как за это любим ночи!
Как жаждем уяснить, упрочить
Ночной страны дневную тень.
Ах, нет! Для избранных персон
Сия страна не только сон.
Но в той стране – скрывать не буду, -
Не всё возможно просто так,
И лишь ленивый да дурак
Поверит в легковесность чуда.
Мой друг, мечта – великий труд,
И чудо – тяжкая работа.
О нет, не сразу, раз на сотый
Желанные ростки взойдут,
Взлелеянные сердцем нежным,
Оберегаемые сном,
Не забываемые днём
И закалённые надеждой...
К чему я это?.. Ах, мой друг,
Словоохотливость – недуг...
II
Всё чаще тёмная тоска
Девицу нашу посещала:
Ей мир казался скучным, вялым,
Бледнела тонкая рука,
От прежнего румянца щёки
Уже отвыкли – грей не грей –
Какое! Если из очей
Не прекращаются потоки!
Она любила и ждала,
Глядясь в насмешливые волны.
А на челе того, кем полны
Все думы – лишь ночная мгла.
«Приди ко мне, мой друг, я жду,
Ты слышишь?..» - «Я иду, иду...»
Из года в год, из века в век
Накапливается усталость.
- Ах, сколько ждать ещё осталось!
Тут рухнул бы и человек,
Привыкший к горю и печали.
А Королева... Мир сиял,
Где локон нежный пролетал,
Где звонко каблучки стучали...
О, Сольвейг, Сольвейг... Пер спешит...
Кто ждёт, тот совершает подвиг.
- Ах, ты не знаешь эту Сольвейг?
Спроси у мамы – объяснит.
И Королева угасала.
«Скорее лекаря, скорей!»
Но в государстве том врачей
И не бывало!
Там лечат воздух и вода
Ото всего и навсегда.
Но кто-то тишину нарушил:
«Есть лекарь, есть! Он – человек
Издалека, где вечный снег
Царит – не на земле, так в душах,
Там мало радости в глазах,
Там редко радость замечают,
Там оттого и не мечтают,
Что сердце застилает страх.
Увы, немногих тот недуг
Научит мужеству и Слову,
Чтоб жертвовать своею кровью
Как жертвовал бы, верно, друг.
- Где этот край? Скажите, где б
Его найти? Ах, как бы надо!..
И – «королевская награда»!
И – «утвержденье в чине Лейб»!
Да-а, в той стране практиковать –
О чём врачу ещё мечтать!
Послали... Долгой той дороге
Конца и края не видать.
Уже страна устала ждать,
Уже страна полна тревоги.
А Королева всё молчит,
ТО плачет, то почти не дышит...
Вдруг высоко – под самой крышей –
Послышалось: «Кого лечить?»
III
Бывают лица, юный друг,
Какие словно знал полвека,
Вот-вот увидев человека,
Вдруг понимаешь: сил и рук
Не хватит, чтоб обнять. И «ахам»,
И «охам - вздохам» нет конца!
Так вот, хозяином лица
Такого был приезжий знахарь.
О высоте его чела
Полсотни арф сложили б песню.
Мой юный друг, сказать по чести,
Я Богу душу б отдала,
Узрев величие такое!
ДолжнО, соседи – короли
Войной бы на него пошли,
Слегка задеты за живое.
Орлиный нос, орлиный взгляд...
«Глаза!..» - шепнула Королева.
- «Болит?» - «Болит...» - «Где? Слева?» - «Слева...»
- «Что ж, сердце есть. Я очень рад».
- «Я очень рада... Вас зовут...»
- «О да, меня зовут повсюду.
Я – Лекарь. Не умею – чуда.
Умею – дело. Нравом – крут...»
- «Но чудо – дело!..» - «Больше света!
Начнём, покамест...» - «Я боюсь...»
- «И я боюсь». – «Вы?!» - «Страшный трус.
Лишь вам открылся по секрету».
Ах, если б мне его узнать!
О, как бы укрепилась вера,
Что кто-то открывает двери,
Коль рок судил в них постучать.
IV
Шли дни... Ах, сколько ещё минет
Счастливых дней!.. Он говорил
О том, что в ней так много сил,
И называл её Княгиней.
Она не знала, почему,
Но не противилась ему.
Мой милый друг, их встречи стали
Длиннее, чаще и нежней.
Он так заботился о ней.
И все тихонько замечали,
Что в быстрой ласке сильных рук,
Что в быстрых взглядах, быстрых вздохах –
Везде – подобие подвоха,
Во всём – подобье прежних мук.
И лишь в часы, когда леченье
Сближает руки и глаза,
Когда подозревать нельзя
В другого рода увлеченьи,
Чем труд больного и врача,
Чем на двоих – и страх и вера!
Как незначительны примеры
Возникших чувств (о, клокоча,
ДолжнО, всей кровью голубою,
Соседи маются войною:
Какой предикий мезальянс!
Забыть о королевской чести!
А между тем чужой невесте
Чужак-пришелец сердце спас...
Оставим этих королей –
К финалу повести всё злей!..)
V
Мой друг, ты можешь удивиться:
Вновь Королева влюблена?
Ужель так ветрена она?
О нет, мой клад, сия девица
Вернее самых верных жён.
Её прабабка Пенелопа...
Такой не знаешь? (Вот ведь пропасть!)
Спроси отца, расскажет он
Про эту славную царицу.
А мы продолжим свой рассказ.
...Исчезла темнота у глаз
И перестали слёзы литься,
Покой душевный обрела,
Как будто родилась вторично.
О, я свидетельствую лично,
При том рождении – была.
Да, Королева испытала
Неведомые до сих пор
Ей чувства. Что за разговор!
Таких людей она не знала!
Что это было? О, мой друг! –
Доверье, о каком мечтают
Как о явлЕнном в мире рае
И все вокруг, и всё вокруг.
Что это было? Был покой,
Тот самый, о котором снится
В полёте перелётной птице
Над чьей-то солнечной страной.
Мне не сказать, Что Это Было,
Как не сказать, Чем Лекарь был.
Он о себе не говорил,
О нём работа говорила.
Тот рыцарь за седой рекой
Навеки был её герой,
Он завладел её душою,
Но никогда не жал руки.
О, муки были бы легки,
Не жми она живой с тоскою.
Ей было б легче – от любви
Безмолвной стать, немей, чем совы,
Не слышь она живое Слово,
Живые взгляды не лови.
Один – Земля, другой – Мечта,
И оба – лучшие из лучших...
Ах, сколько можно сердце мучить
В такие юные лета!
VI
Но мы слукавили немного,
Он не мучилась – жила,
Она любила и ждала –
Два дара, посланных ей Богом.
Поверь, мой юный друг, отнюдь
Не все умеют жить Надеждой,
Таких встречаем мы всё реже...
Не дай нам Бог когда-нибудь
Их вовсе не увидеть... Нет!
Пока поёт над нами небо,
И ветер – свеж, и гибок – стебель,
И ночь – темна, и ярок – свет,
Пока пылит дорога к счастью,
Пока болят – болят! – сердца,
Надежде – не бывать конца!
Ей вслед за человеком – мчаться!
И самый худший из людей
Поёт о ней!
Ну что ж, продолжим... Пробил час,
Когда о чуде исцеленья
Оповестили населенье,
И радости народных масс
Предела не было. Народ
Тот час пустился в хоровод.
А в это время в тёмной зале
Прощались двое – навсегда.
ОН:
Мне надо ехать...
ОНА: ...ехать...
ОН: Да...
ОНА:
Мне можно к Вам?
ОН:
Вас на вокзале
Затопчут люди...
ОНА:
Как же быть?..
ОН:
Мне надо ехать...
ОНА:
Надо ехать...
Но это ведь до слёз, до смеха! –
Я не могу Вас отпустить!
ОН:
Прости... Прощай... Мы оба знаем –
Мы с разных берегов реки...
ОНА:
Над ней туманы так легки,
Что мы друг друга угадаем!
ОН:
Не знаю. Ты не плачь.
ОНА:
Не буду...
Все слёзы – на твоей груди...
Ты всё умеешь. Сделай чудо –
Не уходи!!! Не уходи... -
Провёл по волосам рукой
И, не оглядываясь, вышел.
Сейчас весь мир был третьим лишним,
Весь мир был жадною рекой,
Сомкнувшей волны над одним,
Не отпустившей к ней другого...
Мой друг, я плачу, право слово...
Давай немного посидим
В молчаньи...
Эпилог
Вот, собственно, и всё, мой друг.
Ты спросишь, где то государство?
Его искать – одно мытарство.
А впрочем, в будущий досуг
Мы ринемся с тобой в поход
Удобный разыскать подход
К той удивительной стране,
Где каждый – счастлив, каждый – верен
Своей прелестной Королеве
И светлым днём и в светлом сне.
Что с нею сталось? Кто поэт,
Тот вечен, друг мой. Рок поэтов.
А в ней, к тому же, столько света,
Которому заката нет!
Да, с верой в счастье засиял,
Как солнце, стихотворный гений,
С потерей друга, без сомнений,
Он и окреп и возмужал.
Как часто на исходе ночи –
Никто не видит, знают – все, -
Она по радужной росе
Не выбирая путь короче,
Тихонько к той реке бредёт,
Где, как и прежде, странный милый
Теряет в ожиданье силы,
Боясь уйти из тёмных вод;
К реке, чьи плотные туманы
Навек сковали берега,
За коими – так дорогА,
Странней, чем все на свете страны,
Земля спасителя и друга.
Её же дивная страна
По-прежнему вдали видна
С закатами, там, ближе к югу.
Она несчастлива? О нет!
Она счастливей всех на свете!
Она поёт, как о поэте,
О всяком, кто и не поэт.
И вот ещё: она нашла –
О ком молчала каждый вечер.
Пусть он не с ней. Но скольких Встреча
Так стороной и обошла.
И вот ещё: был верный друг,
Ушедший, но удача снова! –
Она узнала твёрдость Слова,
Она узнала нежность Рук.
Мой свет, она счастливей пуще,
Быть может, нас с тобой. Прости
И чашкой чая угости
Рассказчицу на путь грядущий...