I
Не научилась я плести венки,
Когда по саду летнему гуляла.
Заснули на закате мотыльки,
И тень моя под дерево упала.
Заснул весь сад, и покрывалом черным
Спустилась ночь на домик у реки.
И запах стелется картошки запеченной,
А кошечка грызет мои чулки.
И снова только тени от свечи.
Молчат сороки, вороны, грачи,
И лишь цикады за окном стрекочут.
От одиночества и страха хоть кричи,
Но сердцу я сказала: "Помолчи!"
Доверюсь этой первозданной ночи.
II
Доверюсь этой первозданной ночи,
Которая в июне все короче.
И солнце упадет в расплавленную степь.
Вечерний образ странен и нелеп.
И хочется проснуться, но не здесь,
А где-то в очень-очень раннем детстве,
С друзьями, что играли по соседству,
Но давит воздуха ночная взвесь.
И чудится - поющие цикады
Пришли ко мне из неземного сада,
А может быть, ушедших душ звонки.
Но я держусь, пусть это лишь бравада,
Кроссворд души пока что не разгадан.
Так струны сердца нЕжны и звонкИ.
III
Так струны сердца нЕжны и звОнки,
Что хочется их бесконечно слушать,
Закрыть все то, что их внезапно глушит.
Молчать и слушать. Так они тонки..
Забыть о прошлом и о настоящем,
Вне времени и вне миров дышать.
А факел пусть останется горящим,
Прошу лишь сил - его мне удержать.
Я все не сплю, а на часах двенадцать,
Еще немного до рассвета продержаться.
А слезы льются все на эти строчки.
А может, и не стоит мне стараться.
Все эти образы, наверное, мне снятся.
О нежности цикады пусть стрекочут.
IV
О нежности цикады пусть стрекочут,
А демоны ночные пусть хохочут.
Пылающим пером в руках Творца
Я буду снова зажигать сердца.
На мир смотреть легко и непорочно,
Без слез и боли, даже без суда,
Пока горит последняя звезда
На чистом небе летнем полуночном.
И даже если звезды замолчат,
Я напишу записку Богу в чат.
И может, Он ответит мне... заочно.
Тогда не стоит ни о чем кричать
И трогать первозданную печать...
Лишь солнца ждать на стороне восточной.
V
Лишь солнца ждать на стороне восточной.
Оно взойдет, я знаю это точно.
Мир вечен, неизбежны день и ночь.
Но только что-то гонит меня прочь.
Да это кот. Кричит, зовет подругу,
Что так необходима в эту ночь.
Я с радостью бы налепила скотч,
Но он зовет, зовет себе супругу.
А воздух прян и полон фимиама,
И не залить тоску мне рюмочкой бальзама.
Хочу заснуть. Звереет эта ночь.
А утром снова притворюсь я дамой.
И ничего не вспомню из бедлама,
Когда уйдет ночного неба дочь.
VI
Когда уйдет ночного неба дочь,
Забудутся полночные мученья,
Моей тяжелой кармы искупленье.
Все канет в вечность. Даже эта ночь.
Но умолить я не способна время,
И тяжело загадочное бремя
Тех душ, что оживают в полумраке
И затевают споры или драки.
А может, я сама себе приснилась,
Сквозь дремоту и тишину пробилась.
Я растекаюсь девой непорочной.
Но ущипнуть себя я не решилась,
С иллюзией давно уже простилась.
Начну читать шекспировский подстрочник.
VII
Начну читать шекспировский подстрочник.
Быть может, здесь все грамотно и точно.
И расцветают ночью самой малой
Цветы души у темного вокзала.
Заснуть, заснуть, с тревогой распроститься.
Не ждать того, что может не свершиться.
И пусть раскроется души прекрасный Космос,
Он ароматный, пряный и роскошный..
Я так горю, уйти во тьму пытаюсь,
И от себя от истинной скрываюсь,
Сама себя не в силах превозмочь.
Ночами часто прилетает аист
И совершает сотни разных таинств.
Нас возрождает к вечной жизни ночь.
VIII
Нас возрождает к вечной жизни ночь.
И в царствии кошмаров и бессонниц
Я слышу звуки колокольных звонниц.
Но могут ли они душе помочь.
Законы жизни непреодолимы,
Законы смерти нам не отменить.
Но не порвется нашей жизни нить,
Хотя она порой бывает мнимой.
А два кота боролись за подругу
И морды расцарапали друг другу.
Достоин Баха пламенный концерт.
Какая вышла этой ночью фуга,
Досталась кошка третьему их другу.
Таким победам отдаю респект.
IX
Таким победам отдаю респект,
Ведь побеждает, как всегда, хитрейший,
Его зовем мы иногда мудрейшим.
Таков, возможно, мудрости рецепт.
И стало тихо. Разбежались кошки,
Сложилась пара - кошечка и кот.
А я одна. Как будто понарошку.
Но рыцарь мой когда-нибудь придет.
А может мне с обрыва или бродом,
Располагает летняя погода.
Какой-нибудь, но все-таки перспект.
Но старше я спокойней год от года,
И выходки нелепы в этом роде,
Ведь мне уже, увы, не двадцать лет.
X
Ведь мне уже, увы, не двадцать лет,
Пусть в паспорт я заглядывать не буду
И цифру эту просто позабуду.
Вчера ушло, а завтрашнего нет.
Есть просто жизнь, сегодня или завтра.
Мы все найдем последний наш приют.
Оставив детям домик и уют.
Уйдем. Так повелел Вселенский автор
Иль Бог, как большинство Его зовет,
Нас всех с планеты плача отзовет.
Не важно, гУрман ты или аскет,
Но твой корабль куда-нибудь плывет.
А там... А здесь тебя никто не ждет.
Здесь просто будет бесконечный свет.
XI
Здесь просто будет бесконечный свет,
И станет незаметен сумрак ночи.
Но я не буду ничего пророчить.
И так всем ясно, что меня там нет.
Я здесь. Одна. Котят притащит кошка,
Их осенью придется раздавать.
Они милы, когда совсем уж крошки,
Как начинают глазки открывать.
Со мной согласен молчаливый сад.
Не видно кошек, не слыхать цикад.
Луна застыла. Время полвторого,
Застыла я, не вымолвить ни слова.
И не придумать ничего такого.
Сияет в небе лунная дорога.
XII
Сияет в небе лунная дорога,
Луна смеется: "Спи же, недотрога!"
Я буду спать, возможно, сном последним,
Когда родится ночи той наследник,
И звезды будет видно лишь в колодце,
А мир дневной совсем уже проснется.
Молитва сердца пламенно-тиха.
В ней страха нет, не может быть греха.
Утихнут бури и тревоги тела.
А посмотрю на мир с душою смелой.
Не так, как юная и робкая принцесса.
Начнутся новые в душе процессы.
Развеет день вчерашнюю тревогу,
Мне призрак вечности покажется далеким.
XIII
Мне призрак вечности покажется далеким.
Не буду сплетничать, ведь я же не сорока.
Я славлю ночь, похожую на миф.
Уж третий час, а воздух так игрив.
Вот-вот проснутся утренние птицы.
Но я не сплю, по-прежнему не спится.
Предутренняя тишина томится,
И над рекой туман уже клубится.
Разбить стекло, еще сломать забор
И выйти вместе с кошками во двор,
Не слушая ни маму, ни пророков.
Я прошлому готова дать отпор
И вызову Вселенную на спор,
Когда вернусь я к этому истоку.
XIV
Когда вернусь я к этому истоку,
Забыты будут мною все тревоги.
И нужно ль помнить, память - это сор,
Что души забирает, словно вор.
Когда не помнишь, ближе к Богу ты
И дальше от тоски и суеты.
Готова ли я это осознать,
И двери в неизвестность открывать,
И не бояться потерять себя.
Уже четыре. Надо жить, любя.
Тревогу в в сердце исцелить любовью.
И наконец, свалиться к изголовью.
Но были звуки ночи так тонкИ,
Не научилась я плести венки.
XV
Не научилась я плести венки,
Доверюсь этой первозданной ночи.
Так струны сердца нЕжны и звонкИ.
О нежности цикады пусть стрекочут.
Лишь солнца ждать на стороне восточной,
Когда уйдет ночного небе дочь.
Начну читать шекспировский подстрочник.
Нас возрождает к вечной жизни ночь.
Таким победам отдаю респект,
Ведь мне уже, увы, не двадцать лет.
Здесь просто будет первозданный свет.
Сияет в небе лунная дорога,
Мне призрак вечности покажется далеким,
Когда вернусь я к этому истоку.