Люди по норам слепыми кротами сидят.
Высунул голову — вжик — обезглавлен, а кем?
Вот нам и кажется, будто за нами следят.
Вот мы и прячем усмешки свои в кулаке.
Надо прозреть. А ведь были такие кроты,
кто умудрялся почувствовать солнечный свет.
Нет, не увидеть — глаза остаются пусты.
Нет не возвыситься — вжик — окровавленный снег.
Буквы сложились узором в мудрёную вязь.
Надо учиться читать между строк, между слов.
Только не верьте, кто скажет: земля — это грязь.
Это неправда: земля породила кротов.
Кто-то вдруг крикнет: «Я вижу! Прозрел! Я — не крот!
Я, словно птица, вот-вот воспарю в небеса.
Братья, за мной!» Всколыхнётся подземный народ...
Высунет головы — вжик — и язык отнялся.
Стоит ли верить им, слепорождённым вождям?
Свет невозможно вручить, словно яркий букет.
Свету нельзя научить, за собою водя.
Надо родить его, вытужить, вымучить, свет...
Тот, кто кричит, что прозрел, и скликает народ,
Веры не стоит, ему поклоняться смешно.
Если родился кротом, значит, попросту врёт.
Или же галлюцинирует, что всё равно.
Но и не видя, пусть ощупью, пусть наугад
выбраться можно на свет, и почуять тепло.
Люди по норам слепыми кротами сидят.
Люди не видят заката. А солнце зашло.