Самое неправдоподобное в этой
истории,что это правда.
Джакомо Казанова
Кто не жил в ХVШ веке - тот
вообще не жил.
Талейран
Стоял февраль. Год - тысяча семьсот...
Сейчас припомню ...семьдесят четвёртый.
В Ливорно, вдалеке от русских вод
Фрегат пришвартовался к пирсу порта
Белея парусом, фрегат отплыть готов,
Российский флаг парил над ним, как птица.
Кого-то ждал граф Алексей Орлов,
Посланец матушки - императрицы.
И вот на набережную, вдали,
Карета быстрой рысью показалась
И вдалеке увидев корабли,
К нему, с Андреевским крестом, помчалась
Вот кони встали у бортов фрегата.
Граф, быстрым шагом с мостика сбежал
И, подойдя к карете, виновато
Склонясь и дверцу отворив, сказал -
--Княжна, рад видеть вас под нашим флагом.
Извольте ручку, стол давно готов.
В бокалах ждёт живительная влага
И изобилье русских пирогов.
Элизабет, вы - чудное созданье,
Вновь видя вас, я бесконечно рад
Что, зов любви услышав, на прощанье,
Вы нанесли визит на мой фрегат.
Почтите взглядом русского матроса
И офицеров, за моим столом.
Шампанским в вашу честь, а все вопросы,
Последние « Прости ! » - потом, потом ! -
И только лишь они на борт вступили,
Подхвачен ветром, всколыхнулся флаг,
Звучит «Ура ! » и пушки запалили,
Под радостные возгласы зевак.
В кают-компании, в честь посещенья
Царили музыка , бокалов звон.
Для дам, прибывших с ней, увеселенья
Звучали контрданс и котильон.
--Венчаться, видно, будет князь с княжною, -
Какой-то мичман другу прошептал.
--Нет, не похоже, что-нибудь другое,
Венчаньем и не пахнет, я б сказал.
Когда княжна, уставши от застолья,
В иллюминатор глянула, а там -
Лишь чайки, волн вспенённое раздолье,
Гонимых ветром к дальним берегам.
-- Граф, что это !? Быть может, объясните ?
Вы предали меня и честь мою ?
--Элизабет, идите, отдохните,
А позже, вечером - всё объясню.
* * *
Что ж объяснять ? Отсюда до Кронштадта
Едва ли за полгода дотянуть.
Граф предал, но сама я виновата,
Ему себя позволив обмануть.
Позволив посмеяться надо мною.
В любовь поверив, отдалась ему.
И бездна вод, грозящая волною
Смыть их фрегат- плывущую тюрьму
Решёток нет. Свободно, без конвоя
Хожу по палубе, как тень, без слов
И думаю ... Что было бы со мною,
Когда б не он, граф Алексей Орлов...
А сам корабль покинул, глаза пряча,
Ушёл, боясь мне поглядеть в лицо.
Куда же делась ты, моя удача,
Разрушенная этим подлецом.
Я - кровь Петрова, дочь Елизаветы,
Любимицы, наследницы Петра
И что же? Всё вопросы, без ответа.
И ночь, мучительная, до утра.
Да, я во всеуслышанье сказала
И слово Манифестом закрепив,
В том, что на трон Российский притязала,
Екатерину силою сместив.
Она - не я. Я мужа не убила,
И крови на ладонях моих нет
Престол бесстыдной силой захватила.
Так где же правда ? Боже, дай совет...
Уверена - меня бы поддержали.
Да что теперь об этом говорить.
Кронштадт всё ближе. Выживу? Едва ли.
О Господи, тебе меня судить...
* * *
В Коломенском, родясь в лучах денницы
Настало утро. Жаворонка трель
Влетела, разбудив императрицу
Приветствуя рождающийся день.
Встав, подошла к окну, полюбовалась
На синеву коломенских прудов.
В зеркальной глади солнце отражалось,
Гоня прочь тени предрассветных снов.
Прочла пакет, прибывший из столицы,
О возвращенье кораблей в Кронштадт,
О самозванке. Надо возвратиться,
Не отдохнувши, в Петербург, назад.
Дела...Давно ль казнили Пугачёва
На площади Болотной - год прошёл
И снова руки тянутся к престолу,
Чьи - Таракановой. Ну, и народ пошёл !
Разбуженный внезапно, князь Голицын,
Покинув спешно тёплую кровать,
Прочёл приказ - « Указанным здесь лицам
Сняв с корабля, допрос не учинять.
А, поспешав и обойдя молчаньем
Всех любопытствующих пустомель,
Доставить в Петербург, с особым тщаньем,
В темницу равелина, в цитадель...»
* * *
Преображенский офицер Толстой,
Спеша исполнить князя приказанье,
С фрегата пленницу забрав, в молчанье,
Ввёл в башню каземата, на постой
И вечером велел допрос начать.
--Голубка,ты на хитрость таровата,
Кто в Плимуте пыталась убежать,
Не ты ли ? Значит, в чём то виновата?-
Испуганная страшною тюрьмой,
Она вину, однако, отвергала.
Что мать её, собравшись в мир иной,
Ей, дочери, трон русский завещала.
Прочтя допрос, Екатерина громко
Вскричала --Ну, каналья, погоди !-
--О ком ты это? - произнёс Потёмкин.
--О той, вскормлённой Лизкой на груди.
Ведь завещаньем матери прикрылась,
С Орловым спуталась, нося его приплод.
В Италии, небось, повеселилась.
Ну, я тебе устрою переплёт...
--А кто отец ей ? --Гетман Разумовский.
--Венчались ? --Тайно, но бумаги нет.
--Сыскать в его имении днепровском ?
--Ты, видно, тронулся умом, мой свет?
* * *
Толсты и крепки стены каземата.
В глубоких окнах часть небес видна.
Мысль, днём и ночью - в чём я виновата,
А если да, то в чём моя вина ?
Как дни и ночи, мчатся дни, недели.
Как тот фрегат, плывёт за годом год.
Я что, забыта всеми, неужели ?
А Алексей, неужто не придёт ...
Отмучась от родов, ждав снисхожденья,
От болей отойдя, спросила - Кто ?
Кого Господь дал ? - плача от волненья,
И вздрогнула, услышавши -- Никто.
Никто -неважно,кто бы не родился
Ей всё равно не сообщат о том.
Быть может,пискнул и угомонился,
Или отправлен был в Сиротский дом.
Раз к крепости подъехала карета.
В ней граф, Светлейший Алексей Орлов.
При свете факела мятущегося света
Зашёл, охрану отстранив, без слов.
Затем, в сопровожденье коменданта,
Отправились в безмолвный равелин.
--Слыхал, дела плохи у арестанта.
Помрёт ? --В том ведает Господь один.
Зашёл. Полутемно. Фитиль сияет.
Граф в полумраке еле разглядел -
В железной койке кто-то почивает,
С лицом отёкшим, белым , словно мел.
И поразился жуткой худобою.
Она ли ? Поседевшая, страшна.
Давно ль блистала яркой красотою ?
О Господи, прости, моя вина
О Господи, прости, что в её чреве
Мой плод - не ведаю, рождён ли ? - был.
О Господи, ты страшен в своём гневе,
Прости меня за всё, что сотворил...
Толсты и крепки стены каземата.
Не слышны стоны, плач.Ночная глушь.
Неверным отблеском луны объята
И тенями неотомщённых душ.
У восточной стены по левую сторону колокольни
стоит маленькая часовня. Здесь,в 1810 году
была похоронена истинная дочь императрицы Елизаветы
Петровны - Августа ( монахиня Досифея)...
К.Морозов.Новоспасский
монастырь в Москве.
Отрывок из "Завещания" Императрицы Елизаветы
Петровны,найденного в бумагах Елизаветы (княжны
Таракановой )
"...Елизавета Петровна, дочь моя,наследует
мне и управляет Россией так же самодержавно,
как и я управляла. Ей наследуют дети её,если
же она умрёт бездетною - потомки Петра, герцога
Голштинского (императора Петра Ш,убитого в
перевороте 1762 года)...
...Завещаю,чтобы русская нация исполнила
сию нашу последнюю волю, и чтобы все, в случае
надобности, поддерживали и защищали Елизавету,
мою единственную дочь и единственную наследницу
Российской империи.
Сие завещание заключает в себе последнюю волю
мою. Благословляю дочь мою Елизавету во имя Отца
И Сына и Святого духа ".