Рассказ Незабываемый отдых

 
           Вечер заиграл радужными красками, Инна получила незримый подарок: приглашение на рыбалку!  О,  что творилось в эту минуту в её душе! Завтра,  уже  завтра  сбывается  её  давняя мечта!
          - Сейчас же начну подготовку вещей на рыбалку, - говорит она  себе,  -  жаль, что  не согласовала это с  Сашей.   
Зазвучали музыкой идущие рифмой слова:
На водных просторах шумят камыши,
Запели в мажоре струны  души…
 
Но  она затормозила их звучание:

- Ну, постой, постой строка,
Подготовлюсь, я слегка, 
И запишу тебя тогда.

            - Что взять покушать?  Сварю яйца,  есть  зелёный лук,  вот окорок, купленный вчера, да и положу ещё заварку чая с кружкой.  Кипяток приготовим на месте.
           Время летнее, жаркое и много вещей не надо: шорты – само собой, брюки – вдруг мошка, да комары. От солнца возьму шляпу, светлую футболку. На ноги - шлепки. Все – готово!
           И вот долгожданный предрассветный час: на небе ни облачка, в природе тишина. Часы показывают: три сорок. Подъехал Саша.  Он принял сумку, закрыл её в багажник  и  гостеприимно распахнул перед Инной переднюю дверцу машины. 
           Их «жигули» помчались по сонному городу,  по мосту над тихой речкой, по асфальтовой дороге через пойму к приближающемуся  лесу. Он  начинался ольховыми зарослями вокруг озера,  за которым простирался  полувековой бор  с молодой осиновой порослью в низинах и взрослыми березами.
           Недолог лес среднерусской полосы:   вскоре открылся  путь среди полей со зреющими хлебами и кленово-ясеневыми посадками по обочинам  дороги. Вершины  деревьев  тянулись  друг к другу,  образуя зелёный полог; а  по обеим сторонам трассы бежали  им навстречу светлячки –   капли росы на придорожной траве.
         Вот перекресток, свернули налево, и их прямому взору открылся пробуждающийся восход:  дуга золотистого диска будто расталкивала аквамарин небосвода, и солнце все более и более расправляло свои округлые плечи, переходящие в правильный овал всего светила. Пробуждались птицы. В их голоса вливались все новые и новые бодрые нотки, которые рождали  гимн  пробуждающемуся дню. Солнце полностью шагнуло на небосвод, стирая утренние сумерки.
           Невдалеке, махнув  хвостом, перебежала дорогу рыжая бестия-лиса, отправившаяся на охоту. 
           - Ой, хорошо!
На губах Инны цвела еле заметная улыбка, глаза светились восторженным блеском.  Ветерок трепал её шелковистые волосы. Она, полуобернувшись, наблюдала за пейзажем, открывающимся в промежутках посадок, за видом деревень подле трассы.
Саша замечал это  и  не мешал созерцанию. Утвердившееся между ними молчание не угнетало их.
           И вот они у пруда, его гладкое зеркало манило к себе. Инна первая выпорхнула из  машины, схватилась за удочку, размотала, насадила подготовленный хлеб и закинула.  Поплавок тут же заплясал недолгой пляской; и вот она, первая рыбка -  карасик с ладошку.
- Давай насажу червя,  - сказал Саша,   -  замучаешься без конца закидывать.
- Ну и что, зато весёлый клёв! 
- Да,  ты права.
Он знал, что «живой» клёв  -  великая радость для  любого рыбака. Протянул Инне  открытую  банку  кукурузы «Бандюэль».
- Возьми,  я захватил с собой - рыба её обожает.
Инна машинально взяла и поставила её рядом с собой, продолжая наблюдать за поплавком.
Её увлечённость восторгала его.
Саша закрепил подле  Инны садок для рыбы с её первой рыбёшкой,  неподалеку поставил приёмник и занялся спиннингом. Звучание  любимой радиоволны насыщали её дополнительной радостью. К тому же, словно для них, прозвучала песня о рыбаке, где  были слова о хитрой рыбке, но вопреки словам песни, у Инны шла удача за удачей. Она ощущала себя на вершине счастья.
Тем временем,  музыкальная программа подошла к  завершению, и ведущий объявил конкурс «Угадай ответ» и озвучил вопрос:
- Что подумала на утро принцесса, после того, как бравый гусар провёл в её комнате всю ночь, оставленный для охраны. 
Слушатели оживлённо вступили в диалог, но истинного ответа ведущий не дождался, и соведущая  вынуждена была его озвучить: 
- Я ему безразлична или он так хОлоден? Не гусар!
(или «Он  ко мне равнодушен или он так хОлоден?»
И в ту же минуту в голове у Инны:  ё - моё, мы же ночуем на пруду, а значит, спим  в  машине и тут же скосила глаза в сторону Саши,  дабы определить, слышал ли он этот диалог. Саша,  тем временем, готовил хворост для костра. На его спокойном лице ничего не отражалось.
Слава Богу, он так увлечён, похоже, не расслышал этого диалога, - подумала Инна, и, довольная этим результатом, вновь увлеклась рыбалкой. Нет-нет,  да и отправляла свой улов в садок.
Общий их улов к обеду составил где-то около двух килограммов карасей и семь щук по килограмму, по полтора. От того, что азарт был высоким от удачной рыбалки, и клёв продолжался, наскоро перекусили и разошлись по своим местам.
       На фоне увиденных щук, у Инны возникло  желание непременно поймать крупную рыбу, и для этого она  увеличила глубину погружения крючка, насадила покрупнее  кукурузинку  и с помощью катушки да-ле-ко, как могла, закинула удочку.
       Теперь можно было передохнуть от безудержного клева мелкой рыбы. Солнечная гладь воды нарушалась периодическими всплесками крупных рыб, да общим разбегом мелочи от щурят, окуней, которые между собой будто играли в догонялки. В сознании всплывали картины детства, породившие в нём увлеченность рыбалкой. Ах, милое, милое время! Не забыть  дорогую сердцу деревеньку… 
       Инне не удалось долго задержаться в воспоминаниях: поплавок исчез под водой, леска натянулась;  и разом отключившись от всего, она  крутанула катушку, чтобы подсечь рыбу, внутренне готовясь к борьбе.  На противоположном конце  лески  почему-то не отметилось  никакого движения.  Такого оборота дела она не ожидала, застыла с удивлением в глазах, держа  в руках приподнятое удилище…
Не без усилия воли перевела взгляд в сторону поплавка, его не было  видно.
Рыба-то, похоже, на крючке! -  обрадовано подумала Инна.
И в подтверждение тому, всплывший поплавок потянуло в сторону,  к камышам.
 – Ну, нет, не  уйдешь! – воскликнула Инна и стала медленно наматывать  леску на катушку. С  приближением берега рывки рыбы становились все чаще и чаще. Инна едва успевала давать обратный ход катушки для уменьшения силы натяжения. И так: то накручивая, то расслабляя; то накручивая, то расслабляя –  противостояние с каждым мигом усиливалось; и Инна решилась:  резким движением выкинула удочку на берег.  Как в стоп-кадре увидела на берегу оторвавшийся клок лески с поплавком, лежащее в стороне удилище. Рыбы не было.
К этому  времени, от частого подъёма садка, склон берега стал довольно мокрым.
Все, ушла, – мелькнуло в голове. Нагнулась, чтобы поднять детали удочки и поскользнулась.  Падая, испуг вместе с восторгом стрелой пронзил  грудь:  крупный карась прыгал в сторону пруда.
Не обращая внимания на неудобную позу, вниз головой по склону, Инна действовала соразмерно одной только мысли: надо преградить путь отхода рыбе. Вновь, и вновь она ощупывала руками и ногами, рядом лежащее пространство, будто краб в хаотическом порядке опускала  свои конечности в поиске добычи.  Но в этом поиске ощутить рыбу не удавалось, а встать – велика вероятность  упустить её. Возня продолжалась и продолжалась. Инна начала понимать, что время необходимое  рыбе для отхода в воду  прошло в неоднократном количестве.  Результат нулевой.
Явно уже добралась до воды и уплыла, - этот вывод вернул Инну  в реальность. Отрицательные эмоции забрали все силы.  Апатия охватила каждую её клеточку.  Подниматься не хотелось.
         Саша, кидавший спиннинг метрах в двадцати от Инны, решил на неё взглянуть. И что же видит? Инна неподвижно лежит у воды в странной позе: с раскинутыми руками и ногами.
- Что с ней?  Солнечный удар?
Кинулся на помощь. Приподнял и  увидел… не бледное, а  раскрасневшееся лицо Инны. Под ногами ее лежал сазан грамм на 300.  Она, заметив удивление  Саши, быстро опустила взгляд и подобно хищнице молниеносно схватила сазана, целуя его:
– Ты дожидался! Желал встречи со  мной!
И обратилась к неуспевшему опомниться  ошарашенному Саше:
-  Глянь-ка,  какой он большой!
Сияющая Инна освободила рыбу от крючка и отправила её в садок. И тут же, с почти невидимой тучи, словно в поддержку её эмоциям упали на воду крупные капли дождя, будто слезы рыбацкого счастья. Редкий  крупнокапельный дождь зашлепал по воде, образуя мини-фонтанчики.
Инна принялась восстанавливать удочку,  а Саша пошёл к оставленному спиннингу.  Вскоре  дождь изменил  свой характер: стал мельче и плотнее  и, спасаясь от него, они забрались в машину.  Инна нашла волну Авторадио и, отклонившись на спинку сиденья, незаметно задремала, сказался необычный для неё ранний подъём.
          Когда она очнулась,  дождя уже не было.  Солнечные лучи   еле-еле пробивались сквозь тучи.  В свежем от дождя  воздухе витала лёгкая прохлада.  Саша хлопотал на берегу, заваривая чай. Рядом, на подготовленной скатерти,  была уже разложена провизия. Заметив, что Инна поднялась, предложил поужинать. 
          После  ужина, Саша сказал, что сам уберёт «застолье», а Инне предложил погулять.
- Спасибо, – сказала Инна, – здесь знатное разнотравье. 
Напевая, пошла от машины. Саша проводил её взглядом. Шла она по едва заметной тропинке  нетронутого луга, ощущая дыхание земли, вволю насытившейся влагой дождя. Знакомые, лекарственные травы словно подзывали, предлагали  себя, и Инна собирала их.  У  зарослей цикория замерла.
- Осенью надо бы набрать его корень …
 Оглянулась.
- Саша не слышит.  Жаль, посмею ли попросить вновь приехать сюда, чтобы  его накопать?
        Набрав трав, Инна присела под густой липой стоящей в полезащитной полосе. Под её кроной было сухо и она, опрокинувшись навзничь,  замерла, наблюдая малиново-серое перестроение туч. Лучи заката все обширнее украшали хмурое вечернее небо, увеличивая спектр малиновых красок на лохматых крыльях облаков. Лёгкий запах  луговых трав пьянил своим естественным ароматом.  Вспомнились слова:

Устала немного, прилягу  в луга.
Раскину руки, взгляну в небеса…
И времени тут скажу  я: - Постой.
Трава-покрывало от солнца укрой.

Усталость души пусть следует в тень
И быстро не гасни, пожалуйста,  день…
В почву уйдёт вся  грусть, суета,
И стану душою свежа и чиста!

Природа родная,  во всем ты права!
Ты  вновь  исцеляешь,  лечишь  меня.
Как прежде, тебя я буду любить,
Не надышаться, тебя не испить!

Слившись с природой, она потеряла ощущение времени; сумерки вокруг становились все гуще и гуще.  Стрекотал запоздалый кузнечик,  со стороны  поля доносились призывы перепелки: - Спать пора, спать пора. Инна поднялась, подхватила «букет» и  пошла к машине.  Саша с улыбкой встречал её, предварительно  открыв багажник, куда  помог разложить бело-зелёно-оранжевый букет из ромашек, пижмы, подорожника.
Присели на бережок. Меж туч, уходящих к горизонту, вспыхивали молнии. Доносился  глухой рокот грома. В придорожной полосе слышались трели соловья.  От камышей, с противоположного берега, доносился редкий зов  дикой утки – она собирала своё потомство. Звуки ложились на слух все реже и реже. Замолк  лягушиный хор. Устанавливающаяся в природе тишина, убаюкивала. Они разом поднялись.
- Пора спать, – сказал Саша, открывая перед Инной дверцу машины, - постель готова!
- Когда ты успел? – удивилась  Инна. Робость связала язык, а мысли гнали своё: что же  я  не подумала об этом? Увлеклась… рыбалкой…! 
 Сказала, слегка запинаясь:
- У-у  тебя я видела спальный ме-мешок.
Справившись с волнением, добавила:
- Пожалуйста, дай мне.
И, лукавя:
- Хочется поспать на свежем воздухе.
Саша ничего не оставалось, как сказать:
- Будет холодно, да  и  земля сырая после дождя, позволь я сам улягусь в мешке.
Добавил:
- Доброй ночи.
На широкой, удобной  постели в машине, Инна быстро заснула. Её пробудил шум прямого дождя, барабанящего по машине. Резко повернулась с мыслью: - Где, Саша?  Он спал,  прижавшись к противоположной стороне машины. Успокоенная Инна тихонечко вернулась в прежнее положение. Плотный дождь своими каплями звонко шлёпал по обшивке «жигулей»,   мешал заснуть. Чуть погодя,  его дробь перешла в сплошной гул: дождь обрушился стеной. Замерло сердце у Инны. Какова будет грунтовая часть дороги утром? Этот вопрос  засел  в мозгу, отгоняя сон.
Вдруг на её плечо, нежно легка рука Саши. Мягким движением он сделал попытку  повернуть Инну к себе. Её реакция оказалась мгновенной. Сев, поджав ноги под себя, спросила:
- Сколько времени?
И, роясь в бардачке, скороговоркой продолжила, отвечая сама себе:
- Сейчас посмотрю на телефоне.  Мне завтра, - засветив табло телефона, -  то есть  уже сегодня, вечером, необходимо к поезду. Собираюсь к родственникам.
Как же выбираться по размякшему грунту?  -  тут же вспыхнул вопрос  в голове у Саши и уточнил:
- Во сколько? 
Ура, - подумала Инна,   кажется,  избежала «жара гусара», вспомнив о радиоволне.
- В восемь, то есть в двадцать ноль пять. Как мы будем выбираться отсюда, Саша?
- К утру перестанет дождь, немного выветрит дорогу, выедем.
 - Да, но утро уже на носу, а сила дождя не уменьшается, – все ещё пытаясь скороговорить, огорчённо добавила Инна и замолчала.
Молчал и Саша. Инна про себя умоляла дождь остановиться,  ни на секунду не забывая, что рядом лежит мужчина.  Ощущая возникающее между ними напряжение, решила обманом разрядить его: глубоко посапывая, подала знак,  будто спит.  Саша вздохнул.  Он не решился потревожить её, да и мысли  о том,  как выбираться на шоссе,   резко «отрезвили» его.
Волновала сложившаяся ситуация: понимал, что с  лысой резиной колёс нелегко будет двигаться по грунтовой  разжиженной дороге.
Дождавшись, когда дождь несколько стих, он осторожно  одел  куртку с капюшоном, которая лежала  у него под  головой, обул  резиновые сапоги и  отправился собирать удочки, вытаскивать садки.
          Инна приподнялась определить время.
Стояла   дымка мелкого дождя. Из плотных тяжелых туч на небе не проглядывалось ни малейшего голубого клочка,  не пробивалось ни одного луча солнца. На табло телефона часы показывали семь тридцать пять.
Саша в куртке,  в высоких резиновых сапогах выносил садок из пруда. Выбравшись на берег, ловко  высыпал улов  в ведро. Но сложившаяся ситуация не придавала радости от улова. В голове у Инны вертелось: - Как выберемся на шоссе? - Сможем ли?  - Успею ли к поезду? - О, Боже, все в твоей власти!
           Подошёл Саша. Предложил выйти из машины. Укрыв Инну от дождя своей  курткой, ловко собрал постель, поднял сиденья. И вот они в машине. Она заскользила по сырой траве, как по гололёду: заносило то в одну, то в другую сторону.  На повороте на плотину травяной покров закончился, и на раскисшем грунте дороги  сразу же застряли. Сидели молча. И в данный момент  молчание давило, угнетало и, кажется, произнеси кто-то слово,  и оно  с резким  звуком лопнет, как воздушный шар. В эту высокую минуту  дождь прекратился, а буйствующий ветер рвал и гнал тучи все дальше и дальше от этой местности.  Просвет в тучах увеличивался, и в эти оконца стали  пробиваться  лучи  солнца, что давало надежду на то, что они выберутся.
Метров за триста-четыреста впереди, на плотине, стояли две машины:  УАЗик и «Москвич» устаревшей модели.
Инна вышла из машины, бесцельно пошла по низкому травостою  прибрежного луга. Слабый ветерок не  мог шевелить влажные травы, лишь слегка колыхал тонкие вершины камышей. Его высокие стебли укоризненно покачивали своими метёлками, напоминая Инне о её беспечности.
Саша отправился к стоящим впереди машинам. Его ноги разъезжались, и от этого он забавно дирижировал руками.  Инна с надеждой посмотрела на него и на УАЗ. Она была убеждена: только он может их вытащить. Вскоре, её мысли возвратились к местам юности, которые стали ей родными. Там было начало её трудовой деятельности,  состоялась встреча с любимым человеком,  рождение  дочерей. Воспоминания нарушил шум приближающей машины.  Это тащился старенький «москвич»,  «пьяно» гуляя слева-направо и наоборот, образуя за собой глубокую колею сырого грунта. Поравнявшись с «жигулями», остановился, и Саша с водителем вышли из машин. Представившись Димой, водитель «москвича»  подцепил их  «жигули»  своим более надёжным капроновым тросом  и  уверенно потянул  их  к плотине.  Теперь зигзагообразные полёты по дороге последовательно совершали и «москвич», и «жигули». Грязь из-под колёс «москвича» летела на лобовое стекло. Дворники с трудом справлялись со своей работой, и обзор делался все более и более непроницаемым. У Инны замерло сердце: не слететь бы в пруд. Вот поравнялись с чистым холеным УАЗом, хозяин брезгливо взглянул на заляпанные грязью машины, оглядывая своё сокровище. Ещё небольшое  усилие «москвича», и их «жигули» уже на гравийном участке плотины, ведущей к трассе. Инна одновременно с Сашей облегчённо вздохнули и понимающе улыбнулись друг другу.
Дима ловко отцепил трос и  повернул к своей машине. Инна с Сашей, перебивая друг друга, стали выражать ему свою благодарность. Он, повернувшись к ним, перебил все их излияния ответом:
 - Не надо, не за что.
И так же отказался и от материального вознаграждения, которое предложил Саша. 
Добавил:
- Всего доброго.
Ни во взгляде,  ни в походке, ни в голосе его  – ничто не говорило о гордости  за свой поступок. В  худощавой фигуре стройного мужчины средних лет  прослеживалось спокойствие, уверенность и достоинство. Он сел в свою машину и сдал к своему месту рыбалки.
Благодарность к Диме заполняла все их душевное пространство: у Саши она была  в том, что удалось решить задачу выезда на твёрдое покрытие, а у Инны – уверенность, что поездка в любимую сторонку состоится.
«Жигули» походили на что угодно, но не на машину. Грязь плотно прибилась ко всему корпусу, особенно в передней части.
Саша имеющимися вёдрами стал носить воду из пруда. Оба усердно  мыли чучело,  похожее на автомобиль. С трудом, не скоро, но автомобиль  приобрел все-таки свои очертания.
И вот обратный путь домой. Инна с прежним восторгом созерцала пробегающие окрестности, улавливая тончайшие детали умытого дня. Изумрудный полог дороги ссыпал крупные перламутровые капли на их пробегающую машину. Над паровыми полями поднималось марево: то насыщенная влагой почва несла  в небеса своё радостное дыхание.   Выхолощенные тучи плыли редкими белёсыми стайками, изредка перекрывая лучи солнца.
Вспомнилось стихотворение, рождённое любованием летнего неба с гуляющими по нему редкими, но плотными тучами и открывающимися видами окрестностей, которые оказывались,  то в тени, то освещались ярким лучом солнца.
Луч  солнца бродит по Земле -
           с тучей ставит вектор.
В поля, леса и на луга
          ведут они прожектор.

Игра  света и теней
           На земном убранстве.
Словно рядом ночь и день
           Во временном пространстве.

Плывут спокойно облака,
         Перекрывают солнце.
Листает панораму нам
        Луч на горизонте.

Инна обратилась к Саше.
- А знаешь,  нам никогда не забыть отзывчивость Димы. Будем часто его вспоминать, желая при этом здоровья и многих жизненных благ. Очень хочется, чтобы для него в жизни все складывались удачно, чтобы всегда ему встречались душевно щедрые люди.
 - Да,  мы будем в разговоре или мысленно, возвращаться к прошедшему  и неоднократно желать Диме лучшего в жизни.
- Любые чувства бумеранг, - продолжил Саша, - что дал другим, получишь сам. Знаешь, Инна, общение людей – это энергетическое взаимодействие, а энергии не свойственно пропадать. Она, как луч, рожденный одним, передается другим, имея свойство возвращаться. В данном случае, это бескорыстная помощь Димы.  От выхода добрых чувств,  мир делается лучше.
Инна удивилась, насколько  Сашино высказывание перекликается с её мыслями. Вот видно в чем ниточка… - Инна выходила на понимание их взаимоотношений, которые практически без диалога позволяли им находиться друг с другом в комфорте.

Незабываемый отдых
(рассказ в авторском сокращении)

           Вечер заиграл радужными красками, Инна получила незримый подарок: приглашение на рыбалку. О, что творилось в эту минуту в её душе! Завтра, уже завтра, сбывается её давняя мечта!
          - Сейчас же начну подготовку вещей на рыбалку, - говорит она  себе,  -  жаль, что  не согласовала это с  Сашей.   
           - Что взять покушать?  Сварю яйца,  есть зелёный лук,  вот окорок, купленный вчера, да  положу ещё заварку чая с кружкой. Кипяток приготовим на месте.
           Время летнее, жаркое и много вещей не надо: шорты – само собой, брюки – вдруг мошка, да комары. От солнца возьму шляпу, светлую футболку. На ноги - шлепки. Все – готово!
           И вот долгожданный предрассветный час: на небе ни облачка, в природе тишина. Часы показывают три сорок. Подъехал Саша. Он принял сумку, закрыл её в багажник и  гостеприимно распахнул перед Инной переднюю дверцу машины. 
           Их Жигули помчались по сонному городу, по мосту над тихой речкой, по асфальтовой дороге через пойму к приближающемуся  лесу. Он  начинался ольховыми зарослями вокруг озера,  за которым простирался  полувековой бор с молодой осиновой порослью в низинах и взрослыми березами.
           Недолог лес среднерусской полосы, вскоре открылся  путь среди полей со зреющими хлебами и Незабываемый отдых
(рассказ в авторском сокращении)

           Вечер заиграл радужными красками, Инна получила незримый подарок: приглашение на рыбалку. О, что творилось в эту минуту в её душе! Завтра, уже завтра, сбывается её давняя мечта!
          - Сейчас же начну подготовку вещей на рыбалку, - говорит она  себе,  -  жаль, что  не согласовала это с  Сашей.   
           - Что взять покушать?  Сварю яйца,  есть зелёный лук,  вот окорок, купленный вчера, да  положу ещё заварку чая с кружкой. Кипяток приготовим на месте.
           Время летнее, жаркое и много вещей не надо: шорты – само собой, брюки – вдруг мошка, да комары. От солнца возьму шляпу, светлую футболку. На ноги - шлепки. Все – готово!
           И вот долгожданный предрассветный час: на небе ни облачка, в природе тишина. Часы показывают три сорок. Подъехал Саша. Он принял сумку, закрыл её в багажник и  гостеприимно распахнул перед Инной переднюю дверцу машины. 
           Их Жигули помчались по сонному городу, по мосту над тихой речкой, по асфальтовой дороге через пойму к приближающемуся  лесу. Он  начинался ольховыми зарослями вокруг озера,  за которым простирался  полувековой бор с молодой осиновой порослью в низинах и взрослыми березами.
           Недолог лес среднерусской полосы, вскоре открылся  путь среди полей со зреющими хлебами и кленово-ясеневыми посадками по обочинам  дороги. Вершины деревьев тянулись  друг к другу, образуя зелёный полог; а  по обеим сторонам трассы бежали им навстречу светлячки  -  капли росы на придорожной траве.
         Вот перекресток, свернули налево и их прямому взору открылся пробуждающийся восход:  дуга золотистого диска будто расталкивала аквамарин небосвода, и солнце все более и более расправляло свои округлые плечи, переходящие в правильный овал всего светила. Пробуждались птицы. В их голоса вливались все новые и новые бодрые нотки, которые рождали  гимн  пробуждающемуся дню. Солнце полностью шагнуло на небосвод, стирая утренние сумерки. На губах Инны цвела еле заметная улыбка, глаза светились восторженным блеском. Ветерок трепал её шелковистые волосы. Она, полуобернувшись, наблюдала за пейзажем, открывающимся в промежутках посадок, за видом деревень подле трассы.
Саша замечал это и не мешал созерцанию. Утвердившееся между ними молчание не угнетало их.

           И вот они у пруда, его гладкое зеркало манило к себе. Инна первая выпорхнула из  машины, схватилась за удочку, размотала, насадила подготовленный хлеб и закинула.  Поплавок тут же заплясал недолгой пляской; и вот она, первая рыбка -  карасик с ладошку.
- Давай насажу червя,  - сказал Саша,   -  замучаешься без конца закидывать.
- Ну и что, зато весёлый клёв! 
- Да, ты права.
Он знал, что «живой» клёв  -  великая радость для  любого рыбака. Протянул Инне  открытую  банку  кукурузы «Бондюэль».
- Возьми,  я захватил с собой, - рыба её обожает.
Инна машинально взяла и поставила её рядом с собой, продолжая наблюдать за поплавком.
Её увлечённость восторгала его.
       К обеду их общий улов составил где-то около двух килограммов карасей и семь щук по килограмму, полтора. Оттого, что азарт был высоким от удачной рыбалки и клёв продолжался, наскоро перекусили и разошлись по своим местам.
       На фоне увиденных щук, у Инны возникло  желание непременно поймать крупную рыбу, и для этого она  увеличила глубину погружения крючка, насадила кукурузу  и с помощью катушки далеко, как могла, закинула удочку.
       Теперь можно было передохнуть от безудержного клева мелкой рыбы. Солнечная гладь воды нарушалась периодическими всплесками крупных рыб, да общим разбегом мелочи от щурят, окуней, которые между собой будто играли в догонялки. В сознании всплывали картины детства, породившие в нём увлеченность рыбалкой. Ах, милое, милое время! Не забыть  дорогую сердцу деревню… 
       Инне не удалось долго задержаться в воспоминаниях, поплавок исчез под водой, леска натянулась. И разом отключившись от всего, она  крутанула катушку, чтобы подсечь рыбу, внутренне готовясь к борьбе.  На противоположном конце  лески  почему-то не отметилось  никакого движения.  Такого оборота дела она не ожидала, застыла с удивлением в глазах, держа  в руках приподнятое удилище. Не без усилия воли перевела взгляд в сторону поплавка, его не было  видно. Рыба-то, похоже, на крючке! -  обрадовано подумала Инна.
И в подтверждение тому, всплывший поплавок потянуло в сторону,  к камышам.
 – Ну, нет, не уйдешь! – воскликнула Инна и стала медленно наматывать леску на катушку. С  приближением берега рывки рыбы становились все чаще и чаще. Инна едва успевала давать обратный ход катушки для уменьшения силы натяжения. И так, то накручивая, то расслабляя, то накручивая, то расслабляя –  противостояние с каждым мигом усиливалось. И Инна решилась:  резким движением выкинула удочку на берег.  Как в стоп-кадре увидела на берегу оторвавшийся клок лески с поплавком, лежащее в стороне удилище. Рыбы не было.
К этому  времени, от частого подъёма садка, склон берега стал довольно мокрым.
Все, ушла, – мелькнуло в голове. Нагнулась, чтобы поднять детали удочки и поскользнулась.  Падая, испуг вместе с восторгом стрелой пронзил  грудь:  крупный карась прыгал в сторону пруда. Не обращая внимания на неудобную позу, вниз головой по склону, Инна действовала соразмерно одной только мысли: надо преградить путь отхода рыбе. Вновь, и вновь она ощупывала руками и ногами, рядом лежащее пространство, будто краб в хаотическом порядке опускала свои конечности в поиске добычи. Но в этом поиске ощутить рыбу не удавалось, а встать – велика вероятность, упустить карася. Возня продолжалась. Инна начала понимать, что время необходимое рыбе для отхода в воду прошло в неоднократном количестве. Результат нулевой. Явно уже добралась до воды и уплыла, - этот вывод вернул Инну  в реальность. Отрицательные эмоции забрали все силы. Апатия охватила каждую её клеточку.  Подниматься не хотелось.
         Саша, кидавший спиннинг метрах в двадцати от Инны, решил на неё взглянуть. И что же видит? Инна неподвижно лежит у воды в странной позе: с раскинутыми руками и ногами.
- Что с ней?  Солнечный удар?
Кинулся на помощь. Приподнял и  увидел не бледное, а  раскрасневшееся лицо Инны. Под ногами ее лежал карась грамм на 300. Она, заметила его и подобно хищнице молниеносно схватила карася, целуя его:
– Ты дожидался! Желал встречи со мной!
И обратилась к не успевшему опомниться  ошарашенному Саше:
-  Глянь-ка, какой он большой!
Сияющая Инна освободила рыбу от крючка и отправила её в садок. И тут же, с почти невидимой тучи, словно в поддержку её эмоциям упали на воду крупные капли дождя, будто слезы рыбацкого счастья. Редкий  крупно капельный дождь зашлепал по воде, образуя мини-фонтанчики.
     Солнечные лучи еле пробивались сквозь тучи. В свежем от дождя воздухе витала лёгкая прохлада. Саша хлопотал на берегу, заваривая чай. Рядом, на подготовленной скатерти,  была уже разложена провизия. Заметив, что Инна поднялась, предложил поужинать. 
      После  ужина, Саша сказал, что сам уберёт «застолье», а Инне предложил погулять.
- Спасибо, – сказала Инна, – здесь знатное разнотравье. 
Напевая, пошла от машины. Саша проводил её взглядом. Шла она по едва заметной тропинке  нетронутого луга, ощущая дыхание земли, вволю насытившейся влагой дождя.
        Набрав трав, Инна присела под густой липой стоящей в полезащитной полосе. Под её кроной было сухо и она, опрокинувшись навзничь, замерла, наблюдая малиново-серое перестроение туч. Лучи заката все обширнее украшали хмурое вечернее небо, увеличивая спектр малиновых красок на лохматых крыльях облаков.
Стрекотал запоздалый кузнечик, со стороны поля доносились призывы перепелки: - Спать пора, спать пора.
        Инна поднялась, подхватила букет лекарственных трав и  пошла к машине.  Саша с улыбкой встречал её, предварительно открыв багажник, куда помог разложить бело-зелёно-оранжевый букет из ромашек, пижмы, подорожника.
        Присели на бережок. Меж туч, уходящих к горизонту, вспыхивали молнии. Доносился  глухой рокот грома. В придорожной полосе слышались трели соловья. От камышей, с противоположного берега, доносился редкий зов дикой утки – она собирала своё потомство. Звуки ложились на слух все реже и реже. Замолк лягушечий хор. Устанавливающаяся в природе тишина, убаюкивала. Они разом поднялись.
- Пора спать, – сказал Саша, открывая перед Инной дверцу машины, - постель готова!
На широкой, удобной  постели в машине, Инна быстро заснула. Её пробудил шум прямого дождя, барабанящего по машине. Резко повернулась… Где, Саша? 
Стояла дымка мелкого дождя. На табло телефона часы показывали семь тридцать пять.
Увидела Сашу в куртке,  в высоких резиновых сапогах, который высыпал из садка улов в ведро. Но сложившаяся ситуация не придавала радости от улова. В голове у Инны вертелось: - Как выберемся на шоссе? - Сможем ли?  - Успею ли к поезду? - О, Боже, все в твоей власти!
           Подошёл Саша. Предложил выйти из машины. Укрыв Инну от дождя своей  курткой, ловко собрал постель, поднял сиденья. И вот они в машине. Она заскользила по сырой траве, как по гололёду: заносило то в одну, то в другую сторону.  На повороте на плотину травяной покров закончился, и на раскисшем грунте дороги  сразу же застряли. Сидели молча. И в данный момент  молчание давило, угнетало и, кажется, произнеси кто-то слово,  и оно  с резким  звуком лопнет, как воздушный шар. В эту высокую минуту  дождь прекратился, а буйствующий ветер рвал и гнал тучи все дальше и дальше от этой местности.  Просвет в тучах увеличивался, и в эти оконца стали  пробиваться лучи солнца, что давало надежду на то, что они выберутся.
     Метров за триста-четыреста впереди, на плотине, стояли две машины:  УАЗ и «Москвич» устаревшей модели. Инна вышла из машины, бесцельно пошла по низкому травостою  прибрежного луга. Слабый ветерок не мог шевелить влажные травы, лишь слегка колыхал тонкие вершины камышей. Его высокие стебли укоризненно покачивали своими метёлками, напоминая Инне о её беспечности. Саша отправился к стоящим впереди машинам. Его ноги разъезжались, и от этого он забавно дирижировал руками. Инна с надеждой посмотрела на него и на УАЗ. Она была убеждена: только эта машина может их вытащить. Вскоре, её мысли возвратились к местам юности, которые стали ей родными. Там было начало её трудовой деятельности,  состоялась встреча с любимым человеком,  рождение  дочерей… Воспоминания нарушил шум приближающей машины.  Это двигался старенький Москвич,  «пьяно» гуляя слева - направо и наоборот, образуя за собой глубокую колею сырого грунта. Поравнявшись с Жигулями, остановился, и Саша с водителем вышли из машин. Представившись Димой, водитель Москвича подцепил их  Жигули своим капроновым тросом и уверенно потянул их к плотине.  Теперь зигзагообразные полёты по дороге последовательно совершали и Москвич, и Жигули. Грязь из-под колёс Москвича летела на лобовое стекло. Дворники с трудом справлялись со своей работой, и обзор делался все более и более непроницаемым. У Инны замерло сердце: не слететь бы в пруд. Вот поравнялись с холеным УАЗ, хозяин брезгливо взглянул на заляпанные грязью машины, оглядывая своё сокровище. Ещё небольшое усилие Москвича и их Жигули уже на гравийном участке плотины, ведущей к трассе. Инна одновременно с Сашей облегчённо вздохнули и понимающе улыбнулись друг другу. Дима ловко отцепил трос и  повернул к своей машине. Инна с Сашей, перебивая друг друга, стали выражать ему свою благодарность. Он, повернувшись к ним, перебил все их излияния ответом:
 - Не надо, не за что.
И так же отказался и от материального вознаграждения, которое предложил Саша. 
Добавил:
- Всего доброго.
Ни во взгляде, ни в походке, ни в голосе его  – ничто не говорило о гордости за свой поступок. В худощавой фигуре стройного мужчины средних лет  прослеживалось спокойствие, уверенность и достоинство. Он сел в свою машину и сдал к своему месту рыбалки.
Благодарность к Диме заполнила все наше душевное пространство: у Саши она была  в том, что удалось решить задачу выезда на твёрдое покрытие, а у Инны – уверенность, что поездка в любимую сторонку состоится.
       Жигули походили на что угодно, но не на машину. Грязь плотно прибилась ко всему корпусу, особенно в передней части. Саша имеющимися вёдрами стал носить воду из пруда. Оба усердно мыли чучело, похожее на автомобиль. С трудом, не скоро, но автомобиль  приобрел все-таки свои очертания.

       И вот обратный путь домой. Инна с прежним восторгом созерцала пробегающие окрестности, улавливая тончайшие детали умытого дня. Изумрудный полог дороги ссыпал крупные перламутровые капли на их пробегающую машину. Над паровыми полями поднималось марево: это насыщенная влагой почва несла в небеса своё радостное дыхание.   Выхолощенные тучи плыли редкими белёсыми стайками, изредка перекрывая лучи солнца.
Инна обратилась к Саше.
- А знаешь,  нам никогда не забыть отзывчивость Димы. Будем часто его вспоминать, желая при этом здоровья и многих жизненных благ. Очень хочется, чтобы для него в жизни все складывались удачно, чтобы всегда ему встречались душевно щедрые люди.
 - Да, мы будем в разговоре или мысленно, возвращаться к прошедшему и неоднократно желать Диме лучшего в жизни.
- Любые чувства - бумеранг, - продолжил Саша, - что дал другим, получишь сам. Знаешь, Инна, общение людей - это энергетическое взаимодействие, а энергии не свойственно пропадать. Она, как луч, рожденный одним, передается другим, имея свойство возвращаться. В данном случае, это бескорыстная помощь Димы. От выхода добрых чувств, мир делается лучше.
Инна удивилась, насколько высказывание Саши перекликается с её мыслями. Вот видно в чем ниточка… - Инна выходила на понимание их взаимоотношений, которые практически без диалога позволяли им находиться друг с другом в комфорте.-ясеневыми посадками по обочинам  дороги. Вершины деревьев тянулись  друг к другу, образуя зелёный полог; а  по обеим сторонам трассы бежали им навстречу светлячки  -  капли росы на придорожной траве.
         Вот перекресток, свернули налево и их прямому взору открылся пробуждающийся восход:  дуга золотистого диска будто расталкивала аквамарин небосвода, и солнце все более и более расправляло свои округлые плечи, переходящие в правильный овал всего светила. Пробуждались птицы. В их голоса вливались все новые и новые бодрые нотки, которые рождали  гимн  пробуждающемуся дню. Солнце полностью шагнуло на небосвод, стирая утренние сумерки. На губах Инны цвела еле заметная улыбка, глаза светились восторженным блеском. Ветерок трепал её шелковистые волосы. Она, полуобернувшись, наблюдала за пейзажем, открывающимся в промежутках посадок, за видом деревень подле трассы.
Саша замечал это и не мешал созерцанию. Утвердившееся между ними молчание не угнетало их.

           И вот они у пруда, его гладкое зеркало манило к себе. Инна первая выпорхнула из  машины, схватилась за удочку, размотала, насадила подготовленный хлеб и закинула.  Поплавок тут же заплясал недолгой пляской; и вот она, первая рыбка -  карасик с ладошку.
- Давай насажу червя,  - сказал Саша,   -  замучаешься без конца закидывать.
- Ну и что, зато весёлый клёв! 
- Да, ты права.
Он знал, что «живой» клёв  -  великая радость для  любого рыбака. Протянул Инне  открытую  банку консервированной кукурузы.
- Возьми,  я захватил с собой, - рыба её обожает.
Инна машинально взяла и поставила её рядом с собой, продолжая наблюдать за поплавком.
Её увлечённость восторгала его.
       К обеду их общий улов составил где-то около двух килограммов карасей и семь щук по килограмму, полтора. Оттого, что азарт был высоким от удачной рыбалки и клёв продолжался, наскоро перекусили и разошлись по своим местам.
       На фоне увиденных щук, у Инны возникло  желание непременно поймать крупную рыбу, и для этого она  увеличила глубину погружения крючка, насадила кукурузу  и с помощью катушки далеко, как могла, закинула удочку.
       Теперь можно было передохнуть от безудержного клева мелкой рыбы. Солнечная гладь воды нарушалась периодическими всплесками крупных рыб, да общим разбегом мелочи от щурят, окуней, которые между собой будто играли в догонялки. В сознании всплывали картины детства, породившие в нём увлеченность рыбалкой. Ах, милое, милое время! Не забыть  дорогую сердцу деревню… 
       Инне не удалось долго задержаться в воспоминаниях, поплавок исчез под водой, леска натянулась. И разом отключившись от всего, она  крутанула катушку, чтобы подсечь рыбу, внутренне готовясь к борьбе.  На противоположном конце  лески  почему-то не отметилось  никакого движения.  Такого оборота дела она не ожидала, застыла с удивлением в глазах, держа  в руках приподнятое удилище. Не без усилия воли перевела взгляд в сторону поплавка, его не было  видно. Рыба-то, похоже, на крючке! -  обрадовано подумала Инна.
И в подтверждение тому, всплывший поплавок потянуло в сторону,  к камышам.
 – Ну, нет, не уйдешь! – воскликнула Инна и стала медленно наматывать леску на катушку. С  приближением берега рывки рыбы становились все чаще и чаще. Инна едва успевала давать обратный ход катушки для уменьшения силы натяжения. И так, то накручивая, то расслабляя, то накручивая, то расслабляя –  противостояние с каждым мигом усиливалось. И Инна решилась:  резким движением выкинула удочку на берег.  Как в стоп-кадре увидела на берегу оторвавшийся клок лески с поплавком, лежащее в стороне удилище. Рыбы не было.
К этому  времени, от частого подъёма садка, склон берега стал довольно мокрым.
Все, ушла, – мелькнуло в голове. Нагнулась, чтобы поднять детали удочки и поскользнулась.  Падая, испуг вместе с восторгом стрелой пронзил  грудь:  крупный карась прыгал в сторону пруда. Не обращая внимания на неудобную позу, вниз головой по склону, Инна действовала соразмерно одной только мысли: надо преградить путь отхода рыбе. Вновь, и вновь она ощупывала руками и ногами, рядом лежащее пространство, будто краб в хаотическом порядке опускала свои конечности в поиске добычи. Но в этом поиске ощутить рыбу не удавалось, а встать – велика вероятность, упустить карася. Возня продолжалась. Инна начала понимать, что время необходимое рыбе для отхода в воду прошло в неоднократном количестве. Результат нулевой. Явно уже добралась до воды и уплыла, - этот вывод вернул Инну  в реальность. Отрицательные эмоции забрали все силы. Апатия охватила каждую её клеточку.  Подниматься не хотелось.
         Саша, кидавший спиннинг метрах в двадцати от Инны, решил на неё взглянуть. И что же видит? Инна неподвижно лежит у воды в странной позе: с раскинутыми руками и ногами.
- Что с ней?  Солнечный удар?
Кинулся на помощь. Приподнял и  увидел не бледное, а  раскрасневшееся лицо Инны. Под ногами ее лежал карась грамм на 300. Она, заметила его и подобно хищнице молниеносно схватила карася, целуя его:
– Ты дожидался! Желал встречи со мной!
И обратилась к не успевшему опомниться  ошарашенному Саше:
-  Глянь-ка, какой он большой!
Сияющая Инна освободила рыбу от крючка и отправила её в садок. И тут же, с почти невидимой тучи, словно в поддержку её эмоциям упали на воду крупные капли дождя, будто слезы рыбацкого счастья. Редкий  крупно капельный дождь зашлепал по воде, образуя мини-фонтанчики.
     Солнечные лучи еле пробивались сквозь тучи. В свежем от дождя воздухе витала лёгкая прохлада. Саша хлопотал на берегу, заваривая чай. Рядом, на подготовленной скатерти,  была уже разложена провизия. Заметив, что Инна поднялась, предложил поужинать. 
      После  ужина, Саша сказал, что сам уберёт «застолье», а Инне предложил погулять.
- Спасибо, – сказала Инна, – здесь знатное разнотравье. 
Напевая, пошла от машины. Саша проводил её взглядом. Шла она по едва заметной тропинке  нетронутого луга, ощущая дыхание земли, вволю насытившейся влагой дождя.
        Набрав трав, Инна присела под густой липой стоящей в полезащитной полосе. Под её кроной было сухо и она, опрокинувшись навзничь, замерла, наблюдая малиново-серое перестроение туч. Лучи заката все обширнее украшали хмурое вечернее небо, увеличивая спектр малиновых красок на лохматых крыльях облаков.
Стрекотал запоздалый кузнечик, со стороны поля доносились призывы перепелки: - Спать пора, спать пора.
        Инна поднялась, подхватила букет лекарственных трав и  пошла к машине.  Саша с улыбкой встречал её, предварительно открыв багажник, куда помог разложить бело-зелёно-оранжевый букет из ромашек, пижмы, подорожника.
        Присели на бережок. Меж туч, уходящих к горизонту, вспыхивали молнии. Доносился  глухой рокот грома. В придорожной полосе слышались трели соловья. От камышей, с противоположного берега, доносился редкий зов дикой утки – она собирала своё потомство. Звуки ложились на слух все реже и реже. Замолк лягушечий хор. Устанавливающаяся в природе тишина, убаюкивала. Они разом поднялись.
- Пора спать, – сказал Саша, открывая перед Инной дверцу машины, - постель готова!
На широкой, удобной  постели в машине, Инна быстро заснула. Её пробудил шум прямого дождя, барабанящего по машине. Резко повернулась… Где, Саша? 
Стояла дымка мелкого дождя. На табло телефона часы показывали семь тридцать пять.
Увидела Сашу в куртке,  в высоких резиновых сапогах, который высыпал из садка улов в ведро. Но сложившаяся ситуация не придавала радости от улова. В голове у Инны вертелось: - Как выберемся на шоссе? - Сможем ли?  - Успею ли к поезду? - О, Боже, все в твоей власти!
           Подошёл Саша. Предложил выйти из машины. Укрыв Инну от дождя своей  курткой, ловко собрал постель, поднял сиденья. И вот они в машине. Она заскользила по сырой траве, как по гололёду: заносило то в одну, то в другую сторону.  На повороте на плотину травяной покров закончился, и на раскисшем грунте дороги  сразу же застряли. Сидели молча. И в данный момент  молчание давило, угнетало и, кажется, произнеси кто-то слово,  и оно  с резким  звуком лопнет, как воздушный шар. В эту высокую минуту  дождь прекратился, а буйствующий ветер рвал и гнал тучи все дальше и дальше от этой местности.  Просвет в тучах увеличивался, и в эти оконца стали  пробиваться лучи солнца, что давало надежду на то, что они выберутся.
     Метров за триста-четыреста впереди, на плотине, стояли две машины:  УАЗ и «Москвич» устаревшей модели. Инна вышла из машины, бесцельно пошла по низкому травостою  прибрежного луга. Слабый ветерок не мог шевелить влажные травы, лишь слегка колыхал тонкие вершины камышей. Его высокие стебли укоризненно покачивали своими метёлками, напоминая Инне о её беспечности. Саша отправился к стоящим впереди машинам. Его ноги разъезжались, и от этого он забавно дирижировал руками. Инна с надеждой посмотрела на него и на УАЗ. Она была убеждена: только эта машина может их вытащить. Вскоре, её мысли возвратились к местам юности, которые стали ей родными. Там было начало её трудовой деятельности,  состоялась встреча с любимым человеком,  рождение  дочерей… Воспоминания нарушил шум приближающей машины.  Это двигался старенький Москвич,  «пьяно» гуляя слева - направо и наоборот, образуя за собой глубокую колею сырого грунта. Поравнявшись с Жигулями, остановился, и Саша с водителем вышли из машин. Представившись Димой, водитель Москвича подцепил их  Жигули своим капроновым тросом и уверенно потянул их к плотине.  Теперь зигзагообразные полёты по дороге последовательно совершали и Москвич, и Жигули. Грязь из-под колёс Москвича летела на лобовое стекло. Дворники с трудом справлялись со своей работой, и обзор делался все более и более непроницаемым. У Инны замерло сердце: не слететь бы в пруд. Вот поравнялись с холеным УАЗ, хозяин брезгливо взглянул на заляпанные грязью машины, оглядывая своё сокровище. Ещё небольшое усилие Москвича и их Жигули уже на гравийном участке плотины, ведущей к трассе. Инна одновременно с Сашей облегчённо вздохнули и понимающе улыбнулись друг другу. Дима ловко отцепил трос и  повернул к своей машине. Инна с Сашей, перебивая друг друга, стали выражать ему свою благодарность. Он, повернувшись к ним, перебил все их излияния ответом:
 - Не надо, не за что.
И так же отказался и от материального вознаграждения, которое предложил Саша. 
Добавил:
- Всего доброго.
Ни во взгляде, ни в походке, ни в голосе его  – ничто не говорило о гордости за свой поступок. В худощавой фигуре стройного мужчины средних лет  прослеживалось спокойствие, уверенность и достоинство. Он сел в свою машину и сдал к своему месту рыбалки.
Благодарность к Диме заполнила все наше душевное пространство: у Саши она была  в том, что удалось решить задачу выезда на твёрдое покрытие, а у Инны – уверенность, что поездка в любимую сторонку состоится.
       Жигули походили на что угодно, но не на машину. Грязь плотно прибилась ко всему корпусу, особенно в передней части. Саша имеющимися вёдрами стал носить воду из пруда. Оба усердно мыли чучело, похожее на автомобиль. С трудом, не скоро, но автомобиль  приобрел все-таки свои очертания.

       И вот обратный путь домой. Инна с прежним восторгом созерцала пробегающие окрестности, улавливая тончайшие детали умытого дня. Изумрудный полог дороги ссыпал крупные перламутровые капли на их пробегающую машину. Над паровыми полями поднималось марево: это насыщенная влагой почва несла в небеса своё радостное дыхание.   Выхолощенные тучи плыли редкими белёсыми стайками, изредка перекрывая лучи солнца.
Инна обратилась к Саше.
- А знаешь,  нам никогда не забыть отзывчивость Димы. Будем часто его вспоминать, желая при этом здоровья и многих жизненных благ. Очень хочется, чтобы для него в жизни все складывались удачно, чтобы всегда ему встречались душевно щедрые люди.
 - Да, мы будем в разговоре или мысленно, возвращаться к прошедшему и неоднократно желать Диме лучшего в жизни.
- Любые чувства - бумеранг, - продолжил Саша, - что дал другим, получишь сам. Знаешь, Инна, общение людей - это энергетическое взаимодействие, а энергии не свойственно пропадать. Она, как луч, рожденный одним, передается другим, имея свойство возвращаться. В данном случае, это бескорыстная помощь Димы. От выхода добрых чувств, мир делается лучше.
Инна удивилась, насколько высказывание Саши перекликается с её мыслями. Вот видно в чем ниточка… - Инна выходила на понимание их взаимоотношений, которые практически без диалога позволяли им находиться друг с другом в комфорте.