Погашен свет. Закат сползает с окон.
Вагон летит из сумрака во мрак.
Меж спящих тел, протискиваясь боком,
Я мыслью бился в темноте, что всё не так.
"Да, всё не так", - мне вторило из теми -
Колёса в стыках отбивали такт.
На полках спящие от духоты потели,
Прохрапывая дни, недели и летА.
"Не так!" - с платформ, как с эшафотов,
Летело рикошетом с полотна...
Когда был свет, я не сказал чего-то
И чаши полной не допил до дна.
Не так я делал дело в пересудах,
Гонимый спешкой, щёлканьем хлыста,
Как будто это я, а не Иуда,
Подобострастно целовал Христа.
Пусть всё не так. Но улучив минуту
Между невидимых по слепоте потерь,
Я полным вдохом разрываю путы
И долгим выдохом реву, как дикий зверь.
И в плотном воздухе - в сивушных перегарах
С плацкартных мест всё стронулось. Так муть
Из жидких сред, настоянных и старых,
Всплывает вверх, когда её встряхнуть.
Скольжу меж тел, как в рубенсовских темах,
Как ясноглазый глупый херувим:
Здесь - толпы гуннов в жарких римских термах
Напились в усмерть выдержанных вин.
И нет здесь слов, одно воображенье -
Бесполый акт без стонов и без слёз,
И нет борьбы, одно телоброженье
Под мерный стук расхлябанных колёс.