Сергей Жадан «С петлей на шее» (Сергій Жадан «Із зашморгом на шії») («Марадона», 2007)
Женская агрессия, - сказал он, - женская агрессия, вот чего стоит бояться. Почему? – спросил я. – Почему я должен чего-то бояться? Потому, - отвечал он, - что женская агрессия – это то, что не зависит от тебя. Более того – от нее она тоже не зависит. Женская агрессия – это как месячные, это чудо физиологии, которое вызывает удивление и ненависть, но никогда не вызывает желание с ним бороться. Хотя бы потому, что бороться с месячными, это тоже самое, что бороться со стигматами Франциска – он же не виноват, что они у него проявляются, верно? Он просто живет себе, уживаясь со своими стигматами. Это вещи, которые от него не зависят. То же самое с женской агрессией: женщина слабое существо с сильными рефлексами, даже во сне она помнит все обиды, которые ты ей причинил, поэтому, прощаясь с женщиной, никогда не расслабляйся. Расслабишься – обязательно останешься без яиц. В каком смысле? – не понял я. – В переносном, конечно, - пояснил он. – И в прямом тоже.
Я знаю, в чем тут дело, - продолжил он, - дело в том, что у женщин есть такой ген, отвечающий за агрессивность. И никто не может вычислить, когда именно и благодаря чему он активизируется. Поэтому женщины, как правило, импульсивные и непредсказуемые, именно поэтому у них случаются истерики и нервные срывы, я думаю, именно поэтому они и беременеют. Думаешь? – не поверил я. Да, - уверил он меня, - понимаешь, женщина сама лучше всех чувствует в себе присутствие этого гена агрессивности, она сама чувствует, что в ней сидит какая-то ***ня, которая время от времени превращает ее в скотину, способную придушить тебя твоим же галстуком. И, естественно, ее это пугает. Это понятно? Понятно, - сказал я, - меня бы это тоже пугало. Тебя это не будет пугать, - объяснил он, - ты просто придушишь, когда тебе это будет нужно, и пугать тебя ничего не будет. Потому что в тебе нет этого чертового гена. Зато – женщина. Она чувствует, что каждую секунду может сорваться, и пытается скрыть эту свою потенциальную агрессивность за неадекватным поведением и большим количеством косметики. Именно косметики. Поверь мне: последнее, что ты почувствуешь в этой жизни, - это парфюм женщины, которая будет душить тебя твоим же галстуком. Потому что в каждой из них – на генетическом уровне – заложено это желание: придушить тебя, причем сделать это по возможности аккуратно, дабы при захоронении не тратиться на новый галстук.
И существует ли нечто такое, что может заблокировать этот ген? – спросил я.
Силикон.
???
Да, именно силикон, - повторил он.
Я это понял совершенно случайно. И знаешь, кто открыл мне глаза? Памела! Ты вообще следишь за ее карьерой? Я тоже поначалу стебался, а потом заметил одну вещь – каждый раз, как Памела вытаскивает из своих грудей силикон, она тут же ссориться со своим мужем. Ну, ты, вероятно, знаешь всю эту бодягу про Памелу и ее мужа? Я не помню всех подробностей, но там как-то так, что он у нее играет христианский рок в какой-то рок-банде. И как все христианские рок-музыканты, сидит на транквилизаторах. И на синем. И трахается со всеми. И из-за этого она несколько раз с ним разводилась, в смысле – из-за христианского рока. Все это каждый раз сопровождалось страшными скандалами в прессе, разборками в суде, записями новых альбомов христианского рока, и каждый раз, понимаешь – каждый! – перед тем, как уйти от него, она выкачивала из сисек очередную порцию силикона. После этого она просто зверела и они разбегались. Но стоило было ей вкачать по-новому литр-два этого чертового силикона, как ген агрессии блокировался, она вылавливала его на очередном фестивале христианского рока, отмывала его от блевотины, лечила от триппера и рожала ему детей. И так несколько раз, каждый раз одно и тоже – как только происходил рециклинг ее силикона и он – силикон – начинал сворачиваться, как молоко, она чувствовала творческое поднесение, снималась в очередной сессии для плэйбоя, принимала участие в благотворительных детских программах, постепенно начинала пить, доставала своего лузера-мужа, говорила, что пора заняться ему чем-нибудь мужским и перестать играть для этих пидаров-мормонов, муж тоже начинал пить, пресса внимательно следила за новым этапом их отношений, что стремительно портились на глазах светской общественности, первые скандалы ее мужу удавалось было локализировать, сперва благодаря регулярному сексу, потом благодаря колумбийскому коксу, но снежная лавина уже нарастала, Памела становилась все более истеричной, все более непредсказуемой и ***вой, пока в какой-то момент не выдерживала, ложилась в клинику и выбрасывала из себя силикон, как рыба икру. После этого муж просто прятался на квартирах друзей-мормонов, а Памела шла на телевидение и подвергала обструкции весь христианский рок вообще и участие в нем своего мужа в частности. И поэтому, можешь говорить мне что угодно о своих страхах и неврозах, о своих принципах и убеждениях, но помни одну вещь – существуют явления, столкнувшись с коими ты просто не знаешь, как себя вести. Эти явления лишают нас нашей индивидуальности, они деформируют наш внутренний мир и нашу духовную составляющую. Знаешь, как об этом говорил Франциск? Франциск говорил: ты можешь быть хорошим рыбаком, ты можешь знать поведение рыбы и ее привычки, ты можешь видеть рыбу под водой, но все равно, если не хочешь облажаться – лучше воспользуйся динамитом.
Возможно, поэтому Франциск и стал святым, - сказал он и ослабил узел галстука.