Течёт река из холода и звуков,
И шорох шин похож на шорох льдин,
Клубится над сиреневой задумкой
В бегах за облаками тощий дым.
Оторванный от города,
Над мартом,
За тридевять земель,
За край мечты,
И думает над выбеленной картой,
Синея небо,
И уже почти
Готово улыбнуться, стать теплее
И в озареньи свет ополоснуть,
В котором ты с полотен Боттичелли
Шагнёшь в заворожённую весну.
*
День вспыхнет на исходе марта,
Как в голубой воде цветок,
И будет чай, и будет завтрак,
Окно на розовый восток...
И за окном капель капелей,
Хрустальная, как никогда,
Смешает юные коктейли
В весну влюблённая вода.
И в озарённый свет улыбки
Ты нарядишься и легко
Над звонкой тротуарной плиткой
Развеешь цокот каблуков.
Так, словно на исходе марта,
Он их капелью врисовал
Бегущими с тобою в завтра
По звонким мартовским волнам.
*
Она роняла дни за горизонт,
Размешивая неземные краски,
И для ночей забрасывала в сон,
Созвездья, словно клеверные кашки.
Любила небо в голубой фольге,
Цветных барашков по нему парящих,
Небесный луг, как солнечный мольберт,
Пред ней висел, и плавал вечный мячик
Среди лучей с весны и до весны,
А по ночам банановые луны,
Как будто по дорогам подвесным,
Летели из эпохи новолуний.
Любила через сны за горизонт
Смотреть и доверять святое небу,
И вслушиваться в тихий перезвон
Ушедших лет, в которых быль и небыль
Срослись в одно — то ль эру то ли день,
Привыкшие не отличать друг друга...
Она роняла день и он летел,
Как шар огня из голубого круга .