(Зимняя сказка в семи вопросах с эпилогом вместо ответа.)
Предисловие издателя.
Данная рукопись была передана мне археологами,
работавшими на раскопках городища «Питер» в устье
Невы летом 2221 года. Это единственное дошедшее
до нас произведение малоизвестного поэта XXI века
Янаса Колба проливает, по нашему мнению, некоторый
свет на причины катастрофы, случившейся в этом
месте около двухсот лет назад.
Янас Колб
1.Во что играют детки?
Чёрный вечер, белый снег,
Чистит лопатой двор человек.
Чёрен лицом, да светел душой,
Он просто родился в стране другой.
Там у дороги растет миндаль,
В солнечном мареве горная даль.
В каждом селении – минарет,
И много родни, но работы нет.
А здесь - чёрный вечер и белый снег,
Но есть работа, и есть ночлег.
Платят немного, но можно жить
И при желании можно скопить
На пропитанье далёкой семье:
Двум дочерям и жене Зульфие…
Чёрная арка, колодец двора,
Страшная нынче у деток игра:
В бешеном вихре бейсбольных бит
Стоял человек, а теперь лежит…
А после кастеты, а после ножи –
«Вот тебе, чёрный, так и лежи!
Ишь, понаехали, блин - не пройдёшь!
Только Россию за так не возьмёшь!
Мобилу на рынке загоним?- Легко!
А сотню куда? Это нам на пивко!
Прикольно, ребята! Валим скорей!
Руки подальше от фонарей!»
………………………………………..
Дымкой подёрнется горная даль,
Вновь зацветёт у дороги миндаль.
Кто-то сорвёт его, только не я.
Не плачьте родные! Прощай Зульфия…
Чёрный двор, двадцать первый век.
В красном сугробе застыл человек.
2.Куда смотрят власти?
Вышел на трибуну депутат:
«В городском хозяйстве, господа,
Нет снегоуборочных лопат,
Кончились! Такая вот беда!»
От негодованья красный весь
Взвился представитель ЖКХ -
«Все, что надо на участках есть!
Не берите на душу греха!»
«Что ж вы снег не можете убрать?-
Едко вопрошает депутат.
«Тут, такое… как бы вам сказать,
В общем, нет… приставок для лопат…»
???????????????????
«Для компьютеров приставки есть!
Их от мониторов не прогнать!
Оторвутся только, чтоб поесть,
В туалет сходить или поспать.
К плеерам приставок до хрена!
Ходят с проводами из ушей!
Много есть приставок для вина,
Для лопаты нету, хоть убей!
«Непрестижно» в дворниках ходить,
Кто-нибудь увидит - засмеёт!
Лучше пиво в подворотнях пить.
Благо, мамка денежки даёт…»
3. Где гастарбайтеры?
Утопает творенье Петра в небывалых снегах,
Как когда-то в солёной воде Атлантида тонула,
Днём с огнём не сыскать в петербургских колодцах-дворах
Ни Ивана с метлой, ни с лопатой таджика Абдула.
Ах, «иваново детство» все больше в гульбе да в игре
Не лопаты в руках, а ножи у волчат-малолеток.
Вот Абдулл с Магометом давно бы почистили снег во дворе,
Да боятся ивановых деток Абдул с Магометом.
Хорошо хоть, сантехнику чинит пока не Абдул!
В этом наша надежда, ребята, и наше спасенье!
А иначе б не только глубоких снегах потонул
Этот царственный город, Петра золотое творенье…
4. А что же народ?
Зимою после снегопада
Нельзя проехать по двору!
Все это происки Моссада,
Аль-каеды и ЦРУ
И в том, что дворников с лопатой
Не видно в городе давно,
Опять евреи виноваты,
Таджики с ними заодно!
Но ни лопата и ни клизма
Нас от заторов не спасёт,
Пока под игом сионизма
(Демократизма, исламизма)
Страдает русский наш народ
От этой вековой напасти
Мы пили, пьём, и будем пить!
А снег пусть убирают власти!
Не нам же с веником ходить?!
5. Was ist das?
Огненный на землю падал град!
Но не сдался город и воскрес!
Не прорвался Гитлер в Ленинград,
А теперь без боя в души влез.
В дьявольском приветствии рука
У родства не помнящих юнцов,
Мимо ветерана-старика
Топает отряд штурмовиков.
Топает, а снег метёт, метёт.
По колено утонул отряд.
«Что-то нам, по ходу, не везёт!
Слышь, камрад, сворачивай назад!»
Засмеялся ветеран-старик,
В воротник упрятав красный нос,
Что-то прошептал, и в тот же миг
Вырос перед сворой Дед мороз!
Тот же самый, что в сорок втором
И Москву, и Сталинград спасал,
Тот же самый, что надёжным льдом
Ладожское озеро сковал.
Потянулся к облакам рукой,
Словно люк на небе отворил.
Небывалой снежною пургой
В полный рост сугробов навалил
Ни один фашист не избежит
Ледяных объятий старика…
……………………………………..
Вечер, снег, лишь кое-где торчит
В дьявольском приветствии рука
6. О чем спорят поэты?
«Как, кстати,
Вы относитесь к евреям?-
Меня застала дамочка врасплох.
Оторопел вначале,
-Врать не стану
И мудрствовать Вам о добре и зле
Так, как они относятся к славянам
И к прочим всем живущим на земле»
Николай Бутенко, «Сожаление»
Читаю Вас, и сердце млеет!
Не знаю, верно ль уловил?
Вы, значит, любите евреев,
Как маму мой отец любил?
Или, быть может, как Россию
Любил художник Левитан?
Его берёзки золотые,
Просторы Волги голубые
Не видел разве лишь профан.
Иль о властях Вы речь ведёте -
Андропов, Ленин, Примаков?
Так эти, вроде бы, в почёте
У русских были мужиков.
Быть может, против богатеев
Направлен скрытый Ваш намёк?
Тут Вам, наверное, виднее,
А я от них весьма далёк.
Поэт немецкий Heinrich Heine
Уж точно был бы удивлен,
Когда б узнал от Вас случайно,
Что немцев презирает он.
Других примеров я не знаю.
В какой бы не был я стране,
Клич «Бей славян, спасай Израиль!»
Не доводилось слышать мне.
И я прошу, не рвите сердце,
Читая перед сном талмуд.
Ведь и в России иноверца
«Поганым нехристем» зовут.
Народам легче подружиться,
Религиям куда сложней.
Неужто нам теперь браниться
Из-за ошибок давних дней?
И впрямь вопроса нет глупее,
А мы так долго говорим!
«Как вы относитесь к евреям?»
Да так же, как ко всем другим!
Еврей-ворюга мне не ближе,
Чем русский вор и прохиндей!
И подлеца я ненавижу,
Будь он четырежды еврей!
Что у Невы, что у Тунгуски –
Дурак и в Африке дурак!
Грабитель, будь он трижды русский
Не краше, чем бандит – поляк.
Отбросим предрассудков хлам
Поэт поэта сердцем слышит,
И нет для нас примера выше,
Чем Гумилёв и Мандельштам!
7. Что дальше?
Вьюга белая злится который день,
Гастарбайтер боится, русскому лень,
Скоро уже не открыть дверей!
Берись за лопату, товарищ еврей!
Томбе ля нежё, падает снег…
Ни фонаря нет, ни улицы, ни аптек
Валит из белых небес почем зря!
Ни аптеки, ни улицы, ни фонаря…
Засыпаны снегом, трамваи стоят
Чу! Колокольчики где-то звенят!
Тройка, почти не касаясь земли,
Весело мчится в снежной пыли!
В белом венце кристаллических роз
Хлещет коней озверевший мороз,
Рядом снегурочка с белой косой
В правой руке, и с лопатой в другой.
«Где ты скрываешься, храбрый фашист?
Ты же хотел, чтобы город был чист?
Вот тебе случай! А ну поспеши!» ….
Воет метель. А вокруг - ни души.
Тонет Пальмира в снегу, как в песке,
Жизнь человечества на волоске.
Скованы льдом колоннады дворцов.
Век двадцать первый, двенадцать часов…
8. Эпилог
Мы понемногу забываем
Про нашу жизнь в «стране чудес».
Мы мир могли бы сделать раем,
Когда б не О-Бе-Ха-Эс-Эс.*
Непредсказуемо тернисты
Пути развития страны.
Мы – интернационалисты.
Для нас все нации равны.
Но есть различия в оплате!
Таджику сунешь тысяч семь,
И он уже прирос к лопате.
А нашим - и за двадцать лень.
Семь из двадцатки вычитаем,
Тринадцать штук** в карман кладём,
На штат рабочих умножаем.
Вы мир хотите сделать раем?
А мы уже в раю живём!
* ОБХСС – в СССР отдел по борьбе с хищениями
социалистической собственности
**-на сленге конца ХХ начала XXI в.в.- тысяча.
Питер 2010 г.