«От вас, дармоедов, какой государству прок?
Лишние нервы, да грязные вечно прОстыни!".
Нянька седая, железный задев горшок,
Щедро укрыла лужу матерной россыпью.
"Просто закрой глаза, и она уйдёт!
Чуть потерпи и станет совсем не страшно!"-
В отчаянном плаче подковой кривился рот,
Капали слюни на тоненькую рубашку.
Кашей засохшей царапались рукава,
Чёрные тени казались ему чудовищами.
От боли горела и плавилась голова.
"На! Забирай, уродец, своё сокровище!
Эй! Чего замолчал? Да, ты, вроде, спишь?"-
Старая ведьма словами секла безжалостно.
Вцепившийся в грязного мишку горбатый малыш,
Тихо шептал молитвою: "Мама, пожалуйста!
Можешь скорее отсюда меня забрать?
Я ведь уже большой и совсем не в тягость.
Стану я меньше есть, и тебе помогать.
Я – не убогий! Не дармоед! Не гадость!
И покажу я тебе, как могу ходить –
Вовсе без костылей и почти без палочки!
Мама! Ты знаешь, как стану тебя любить?
Буду я самым послушным на свете, мамочка!
Мне не нужны ни игрушки, ни шоколад.
Не попрошу конфет, пирожков со сливами.
Может быть, только клубнику и виноград,
Видел я их на картинке, они красивые..."
Дом инвалидов – обсыпавшийся изгой,
Слушал привычно стенания темных комнат.
Мечталось ходячим быстрее сбежать домой,
К мамам любимым, которые их не помнят...