Я каждую трубку раскуриваю - это фарс,
Пытаюсь отравиться дымом, но убивает угарный газ.
Я всю жизнь тратила бы на вдох, но убивает выдох -
Полжизни выдох-выдох-выдох. Полжизни пыток.
И голос сильнее у той девушки за углом.
У нее жизнь хуже моей, но сейчас не о том.
Сейчас о том, как безумно сверкают ее глаза,
Когда мысль-из груди-через горло-сквозь звук-и в небеса.
Сейчас о том, как она танцует на зло ветрам,
Пробирающим до костей. Как курит сигареты, стрельнутые у дам,
Отдающих тихо, прячущих от нее глаза
и все равно украдкой оглядывающихся назад,
Чтобы еще раз поймать ее влюбленный в мир взгляд.
Сейчас о том, как она усмехается тем парням,
Что бросают клочки с номерами к ее ногам,
Игнорируя надпись "Играю за деньги, пою за еду.
И дорого но, поверьте, безумно прекрасно дышу!"
А они бросают, делают пару шагов назад,
И смотрят нагло, ловя ее весенний, чуть дерзкий взгляд,
Ухмыляясь, притворяясь заинтересованными, но чуть-чуть.
А внутри содрогаясь о страха не суметь еще раз на нее взглянуть.
И она все знает - таких каждый день по три, по пять
Предлагают ей вечером пойти выпить-поговорить-понять,
И если согласится, потом еще провожать
До подъезда, до двери, до окна - выжимать улыбки и руку жать.
И потом еще говорить-говорить, произносить легко "мы".
А на следующий день снова придти, демонстрируя всем, что они знакомы.
Но она научилась не обращать внимания на слова,
А обращать на взгляд, на стыдливые чуть глаза,
Что опускают вниз девушки, пряча интерес за ресницами,
А она стаями птиц - журавлями, синицами
Посылает голос свой вслед им. И колесницами
Несется весна за приглянувшейся девушкой,
Притворяющейся рассерженной, но ловящей каждое слово ее - все слова.
И она столь весенняя среди этих снегов, людей, времени и витрин,
Что я сразу знаю - такой шедевр не в мире, так в городе - один.
Один. И я не такая - ни голос мой не такой, ни взгляд.
И я от зависти готова на все - ее убить, или продать душу в ад.
Но вместо этого иду мимо и лишь пару раз оглядываюсь назад.