Сегодня мы едем на бахчи. Это как на картошку, только лучше. Тоже поле огромное, и на кусочки поделено – колышками и веревкой. С картошкой у меня много работы – только успевай под две лопаты картошки бросать – и не как попало, а чтоб ростками вверх.
На бахчах все мое дело – вьюнки срывать, но тоже не просто так, а с корнем. Пока я разгуливаю по полю, бабуля, дед, Тётёлька и Дядьвалерка делают лунки – такие круглые и овальные грядки. Потом в них сажают семена от самых вкусных прошлогодних арбузов и дынь, льют воду и накрывают пленкой. За водой мы ходим к маленькому озеру. Оно такое зеленое, берег у него зарос камышом, а подальше, из самой воды, растут кувшинки. Они очень красивые, только до них не достанешь. Листья у них круглые и плавают на воде, цветы похожи на маленькие желтые короны и превращаются эти цветы в жирненькие зеленые коробочки – кубышки. Папа мой говорит, что он их ел!
Когда все посадят и польют, бабуля и Тётёлька – или мама, когда у нее выходной и она тоже с нами едет, накрывают на стол. Только стола на самом деле нет, все садятся просто на землю. Стелят большое покрывало, в середину – чистые полотенца с едой, а по краям мы садимся. Я уже жду - не дождусь, когда мы сядем, потому что с утра бабуля пекла пирожки. Я, может, из-за пирожков и люблю ездить на картошку и бахчи. Еще берут огурцы, вареные яйца, кисель и бидон молока для деда – потому что он пьет только молоко. Этот бидон - люминивый и всегда холодный.
Сладкие пирожки от меня всегда кладут подальше – сначала заставляют есть с картошкой и капустой. Они, конечно, ничего себе, но с яблоками и курагой – вкуснее. И кто это такой придумал, чтоб сначала несладкое есть? Так ему и передайте, что это – просто глупость!
После обеда мы с дедом идем побродить по лесу. Мы берем маленький коврик, чтоб посидеть в теньке и обещаем, что клещи на нас не нападут. Из-за этих клещей у меня на голове противная косынка, а у деда – панама с грустными полями. Клещей мне дед в книжке с вредителями показывал – только в книжке они большие, чтоб понятно было, а на самом деле – малюсенькие, даже глазок не видно.
Мы садимся около муравейника – но не совсем близко – так, чтобы они к нам не лезли, и чтоб нам их видно было. Дед начинает мне рассказывать, что глубоко- глубоко под землей у муравьев живет самая главная муравьиха и все время откладывает яйца, из которых потом муравьи получаются. Только яйца эти очень маленькие, как рис или пшено. Все остальные муравьи прислуживают ей, охраняют и приносят еду. Я спросила, ходят ли муравьята в детский сад, но дед сказал, что этого никто не видел. Я все-таки думаю, что ходят. Как же без детского сада? Он даже у деревьев есть - дед работает в лесхозе и там специально маленькие елочки, сосны и деревья с листьями выращивают в питомниках, а когда они подрастут, пересаживают, куда надо.
Потом мы увидели, как муравьи тащат к себе гусеничку, она упиралась, и не хотела к ним в муравейник. Я вскочила, чтобы ее спасти, но дед сказал, что она вредная и ест лес, и что он на работе с такими гусеницами борется.
Лес, конечно, важнее. Понаползут такие вот с виду несчастные гусенички, и запросто уничтожат маленькие деревца, да и большие тоже!
Мы встаем и идем дальше. Приходим на такое место, где растут дубы. Дед поднял с земли большой коричневый желудь и говорит - давай его посадим. Мы возвращаемся к верблюжонку – это так у деда запорожец называется и достаем маленькую, но тяжелую люминивую фляжку – настоящую солдатскую! У дела в этой фляжке всегда вода. Теперь идем выбирать место, где будет наш дуб расти. Находим такое место, дед выкапывает палкой ямку, сажает желудь, поливает и говорит – "крекс, пекс, фекс"! Это так Буратину учили говорить, когда он свои золотые монетки сажал на поле Чудес в стране Дураков. Дед сказал, что так дуб быстрее вырастет. Вырастет, и нас переживет.
Если честно, лучше бы арбузы быстрее выросли, дуб-то все равно невкусный.