В Европе был рассвет. Талантов там не счесть.
В то время были гении. Они сейчас там есть.
Жил там когда-то музыкант. Так беден был, что Ах!
И даже у мышей его урчало в животах.
Он песни сочинял. За них имел гроши.
Весь город песни напевал. Так были хороши.
Мотив в уме слагал. Тихонько что-то пел,
Хоть дома клавесина он даже не имел.
Когда однажды он балладу написал,
То Гёте сам тех звуков прекрасней не слыхал.
Вдруг в городе концерты. Бетховен сам на сцене.
Он книги все продал, чтобы увидеть гения.
С любимыми страницами прощаясь, так вздыхал,
Но слышать музыканта ах как давно мечтал.
В том городе ещё Великий Мастер жил,
Почёт и славу он по праву заслужил.
Любой музей иметь его полотна рад,
Ещё к тому же был художник тот богат.
Но Шуберта мотивы он часто напевал,
Когда свои полотна до пота рисовал.
Однажды по пути зашёл. «Ну как ты, где ты?»
И видит, пишет тот, лишь на клочке газеты.
«Прости, - сказал маэстро, - сегодня нету грошей,
Но вот мотив рождается, по-моему, хороший».
Но Малер чтобы быстро уладить передряги,
Пошёл ему купил листы простой бумаги.
За стол сей Мастер сел. Весь вечер он писал.
Для друга нотный стан усердно линовал.
Маэстро много дней, склоняясь над листом,
Мог песни сочинять, не думать ни о чём.
Прошло немало лет. Маэстро долго жил,
Но песенный король так бедным и почил.
И Мастер стал уж стар и очень знаменит,
Ему рукоплескал и Лондон и Париж.
Однажды журналист решил о нём писать,
У Мастера хотел он многое узнать,
Как тот творил? Как жил? Когда пришёл успех?
Какую из работ считает лучше всех?
А Мастер вдруг вздохнул и медленно сказал:
«Тот нотный стан, что Шуберту, однажды линовал!»