В тюрьме ресниц сверкают звёзды, я давно уже их пленник.
Не уходи, ещё не поздно – до неба хватит тебе ступенек.
А мне шагать до горизонта, в пыли дорог теряя перья,
и время моё – давно а-конто ушедших дней. И кто теперь я?
Белой замятью метели разнесут тебя по свету,
крыльями прошелестели лета красного приметы.
Осколки слёз прольются дождём, окутав небо моё туманом,
и расстреляет память огнём, - а я никогда не была шаманом.
На счастье, а не на беду всегда мои ритуальные танцы.
Одна танцую на ветру и со скалы не боюсь сорваться.
На тонких запястьях – браслетом луна, и горлом – только кровавые песни,
а эта ночь беспечно-нежна, в её объятьях и ты воскресни!
Стань моей душою, солнце, боль мою сожги в темнице, -
я плачу золотым червонцем, пусть только сон бесконечно длится,
пусть звонким смехом хохочет небо, раскатистым громом пугая утро.
Хочу туда, где быль и небыль, и всё в сиянии перламутра,
где алыми розами вышит закат, где гор белеют снежные шапки.
Из всех дорог – лишь одна назад без остановок и дозаправки.
Как больно знать, что всё пройдёт и никогда уже не повторится:
несостоявшийся полёт не даст, с высоты упав, разбиться.
Но если есть в твоих глазах любовь ко взлётам и паденьям,
твоей душе неведом страх, тебя не мучают сомненья, -
лети, сбивая крылья в кровь, распарывай грудью немую вечность.
В одном мгновении – любовь, и в каждом миге – бесконечность…
Не забывай меня, прошу, не покидай в моём отчаяньи.
Дыханьем по стеклу пишу узоры прежнего молчания.
Не отпускай меня далеко, развей по ветру мои секреты.
Твоё одеянье из шёлка легко под полой плаща скрывает лето.
Касаньем одним твоего рукава ты с плеч моих смахни усталость.
И вязью тихие слова – не так уж много их осталось.
И губ твоих живое тепло по телу пускай моему струится.
И кажется, будет всё хорошо. И чёрная кошка вдруг станет птицей…