Когда-нибудь позже старости ты наконец-то решишься закрыть свой музей. Вот просто возьмешь, и не станешь больше думать о ней. Схватишь трубку молчащую влажной дрожащей рукой и позвонишь знакомому доктору, объяснишь, запинаясь, кто ты такой. Прямо в гудки объяснишь, что все не беда, что есть же порталы, лайнеры и поезда, что все не так плохо, надо лишь обратиться к врачу и закричать: "Выбей, вырежи из меня, не могу, не хочу!" И рванешь эту больно скрутившую нить, и на пол сползешь, вдруг сумевший забыть...
Ну, а после, уже родившись, сотрешь пыль с окна, мимолетно удивившись - дерево доросло. Это сколько же выпила из тебя она, это сколько же времени даром прошло? Знаешь, а 40 - это еще не все! Ляжет снова на землю тень зеленой луны, и ритм стройной строчки коснется тебя, тронет до выболевшей глубины.
И ты ставишь свечу на пустое окно, зная и помня одно, лишь одно - где-то в далеких волшебных краях ждет тебя Муза. Одна, лишь твоя.