Элен в школе - серая мышка.
И в классе над ней насмехаются.
А она, спрятав пальцы в подмышки,
Лишь застенчиво улыбается.
Элен не красит ресниц
И тщательно моется в душе.
А потом в парке слушает птиц
И приводит в порядок душу.
У Элен ни друзей, ни подруг.
Но она не жалеет об этом.
У неё свой таинственный круг
Без наветов, хулы и советов.
В этом круге нет суеты,
Только выдержка и сосредоточенность.
И среди многоликой толпы
Созерцательность одиночества.
Там Элен знает пять языков,
Совершенствует астрономию,
Наизусть знает сотню стихов
И штудирует анатомию.
Знает Элен, как выжить в лесу,
Развести костёр под дождем без спичек,
Завалить кабана и поймать лису...
Лес для неё лишь жизни страничка.
А в городе знает каждый чердак
И каждый дом с черного входа.
И не так, между прочим, не кое-как.
Для Элен это путь для её отхода.
Держит нервы свои Элен в кулаке.
И, освоив одно уникальное средство,
Может, прицелясь в тень вдалеке.
Удлинять перерыв меж ударами сердца.
Ей неведома жалость, неведом Бог,
Как и дьявол во всех своих ипостасях.
Мир для Элен слишком убог
И создан, скорее всего, для несчастий.
У весов правосудия ось смещена
И Фемида в повязке к добру безучастна.
А Элен вычисляет носителей зла,
Чтобы было на свете поменьше несчастий.
Мчится жизнь, холодком пробежав по душе.
День за год по убойному жёсткому счету.
И уже не сойти на крутом вираже.
И подписана кем-то смертельная квота.
И Элен вновь на крыше. И напополам
Разлетается мозг, переполненный кровью...
Только плачет частенько Элен по ночам
Над судьбой своей странной, обделенной любовью.