Стадо баранов повели на бойню,
А один барашек идти не захотел.
«Как же это, братец? Да что же это, братец?
За что ты всех нас предал? Как струсить ты посмел?
Мы идём на «дело» праведно и смело,
Пусть нас в ночь зарежут злые мясники,
Пусть тощие люди косточки оближут,
А толстые люди зажарят шашлыки.
Но если пойдём мы тихо и достойно,
Глаза позакрываем и спрячем языки,
То добрые люди, на этой самой бойне,
Скажут: «Бараны — они нам не враги!»
И не будут жарить и варить не будут
Наших детишек, а так же внучат,
Все горе забудут, нам памятник поставят,
И наши белы косточки в церкви освятят!»
Но барашек маленький головой качает,
Ножками брыкается, идти не хотИт:
«Да на мне зажаренном жертвы не скончаются,
Этот люд двуногий проглот и паразит!»
Мимо пробегает Серый волк — разбойник:
«Эй, барашек маленький — кричит,- валяй со мной!
Я — говорит, - на бойню идти не собираюсь,
За твою свободу я и телом и душой!»
Но барашек знает — волк большой любитель
Косточек похрумкать и мясца порвать,
«Не пойду с тобою, душегуб — губитель,
Лучше со своими буду погибать...»
Кто его осудит? Никто не покарает!
Что он мог, несчастный, выбрать из всего?
Мир не переделать, волков не исправить,
И людей, наверное, нет — скорей всего!
Хоть его мне жалко (я порою плАчу,
А порой баранину даже не ем),
Я ищу свои пути — под нож не собираюсь,
Расскажу, когда найду, в одной из поэм.
1989 Бирофельд