Зашторив ночь,
наполню светом дом
и день продлю
в своём локальном мире.
Какая блажь —
не думать ни о чём
и ухмыляться вызревшей стихире.
Но вот покой
сменяется на дрожь,
вдруг окропится лоб
холодным потом
и сам себя ругая:
"ну, хорош!",
я потянусь
за стареньким блокнотом.
В который раз
до самого утра,
кромсая белизну листов построчно,
я зарекаюсь соскочить с пера:
"на этот раз последний —
это точно!"...