Небо

Небо  / серьезная вещь

посвящается
испанским друзьям.
Marcel


 

                «здесь кончается земля и начинается океан…»

               
1/
– Придурок какой то…  на этажерке перелетел Атлантический океан! – я встал около аэроплана.
Корсаков рассматривал лопасти винта, фюзеляж и «крест», залез в кабину пилота, прошел по длинному крылу и произнес:
– Дивный козырь!

Стали происходить странные вещи…
Корсаков пропадал ровно в пять вечера и приходил радостный в двенадцать.
Насвистывая, мылся в душе, отжимался без команды сто раз и ложился пить кофе.
Был абсолютно трезв и не курил.
Заполночь тихо стучали, он срывался с кровати, босой, пропадая на целый час.
Возвращался и смотрел внимательно карту Лиссабона, ставя крестики.
– Не нравится? – я крутил у виска.
– Отстань!

– У тебя есть деньги? – спросил Корсаков на третий день.
– Да.
– Я отдам через три месяца или полгода, понимаешь…
– В рюкзаке на непредвиденные обстоятельства.
– Мне надо много денег.
– На что тебе? – хотел спросить я. И засмеялся.
Ответа я не услышал.
На следующий день он не пришел в полночь. Я уснул и разбудил меня грохот открывающейся двери.
Корсаков вошел как командор, не видя стен и опрокинув стол с Granizados*, рухнул на кровать.
– (исп) Сеньор ещё желает что-нибудь? – спросил португалец у спящего Корсакова.
– Пока! Дон Педро…

Утром у порога виллы я обнаружил мотор Girrus, ящик с запасными деталями и бочку керосина.
Потер пальцем клеймо и прочитал «1930»
Корсаков спал с лицом курсанта мореходки — чистая совесть.
– Ты чего удумал, Корсаков? – я сдернул с него простынь и вырвал подушку из под головы.
– Перелететь… Атлантику… –  он зевнул и уставился на меня.
– На чём?
– На аэроплане.

пауза

– До Фуэртевентура элементарно, там и Гваделупа! – спокойно сказал он.      
– На небеса, парадиз..! – я показал наверх.
Корсаков не ожидал такого поворота, посмотрел растерянно и заорал:
– Я не возьму тебя с собой!!!
– Да я и не поеду.


Полчаса мы не разговаривали.


– Сейчас напишу письмо в Географическое Общество Академии Наук…. –  Корсаков разлиновывал бумагу, и начал что-то писать.
– Завещание! – я лег на кровать и закрыл глаза.
– Потом пресса... – он рылся в журналах и газетах.
– И родственники.
– Потом музыка и взлет…….! – Корсаков включил приемник (талисман) собранный им в 1 классе, который словил: Felices fiestas!
– До первой канавы… заткнись!

Корсаков закурил и зло, поглядывая на меня, расставил из коробки свои игрушки, приобретенные в порту: летные очки с синими стеклами, секстан, бинокль, компас и наваху.
–  (фр) Permettez'….
Он напряженно молчал.
Я надел летные очки, бинокль, взял компас и за пояс заткнул наваху.
–  Для полного счастья — секстан*! – и вышел на улицу.
Подошел к каменной стене, чуть не разбив лоб.
В летных очках можно было лететь только слепому. Всё было ультрамариновое, как на дне океана. Я поднял их на затылок.
Долго вертел в руках старинный секстан. Он был красив и элегантен. Астрономическая труба, алидада, зеркала вызывали восхищение.
Запеленговал солнце, удержал отражение в зеркале… и не поверил своим глазам. Вилла точно находилась не в Португалии, а в Карибском море.
Бинокль со свернутой оптикой изумил ландшафтом: на холме в мареве солнца белые дома и красные черепичные крыши превратились в коралловые рифы с рыбами.
Компа'с показывал вместо N… S.
Я вернулся и доложил:
–  Наваха — идеальное оружие! Можно зарезать весь португальский флот.

Корсаков откинулся на стуле, и, запустив в меня Лоцией, грохнулся…



               
                «бокал красного вина»

2/
Я шел, смотря на океан.
Он рокотал. Синие волны заворачивались пенистой верхушкой и разбивались о скалы.
Одинокая вилла затерялась среди кустарников, камней и олив.
Мечтал о бокале красного вина.
Ворота были распахнуты и я увидел в ста ярдах...  —  аэроплан.
Рядом в тени пальмы стояла раскладушка и любимая коробка.
Корсаков висел на турнике вниз головой.
Он раскачивался на ногах и развеял все мои мысли тремя словами:
– Чтоб не спёрли!

– Главное, я не утону. – Корсаков посмотрел на Атлантический океан.
– Взорвёшься?
– Нет.
– А девочки… – я даже показал глазами налево.
– Первым делом самолеты. – Корсаков спрыгнул и ударил рукой по фюзеляжу.
Что-то пропело и хлопнуло. Я вздрогнул.
– Чего ему будет, полетит как миленький…
– Корсаков…
– Что?
– На нем прилетели или его привезли? – раздраженно спросил я.
– На быках. – пояснил Корсаков. – прицепили и делов то…
Я ещё раз обошел вокруг аэроплана.
– В Португалии много развлечений! Только наслаждайся. Тихая провинция Европы…
– Si! – ответил Корсаков на испанском.
– Дай мне быка! – заорал я.
– Вон он стоит. – Корсаков показал рукой мне за спину.
Я обернулся. Рыжий с кольцом в носу, бык равнодушно смотрел на меня. Взял его за хвост и с силой потянул. Он стоял на месте.
Корсаков искоса посмотрел на быка.
Я расстегнул рубашку, разбежался и прыгнул на спину, держа за холку. Он медленно пошел вперед.
– Запрягай! Бери оглобли и хомутай. – сказал я.
– Зачем?
– Цепляй аэроплан.
– Нет! – лицо Корсакова побледнело, и он запер узорчатую решетку.

Бык наклонил голову и понесся на ворота. Чугунные ставни вылетели напрочь, бык крутился на месте и я не удержался и покатился по земле.
Красный Seat плавно свернул перед быком и въехал, затормозив за разбитыми воротами.
Сквозь песок и ветер я видел удивленные глаза красивой девушки, сидящей за рулем.
Чтобы прилично выглядеть, я встал и дал ногой быку под рог.
Гуляй! – рыкнул я.
И, прихрамывая, пошел на площадку.

– (исп) Buenos! – сказала девушка на чистом испанском и вышла из машины.
– Бонжур, сеньорита! – я снял белую фуражку "крабом вперед*" и криво улыбнулся.
– (исп) Познакомь меня с ним. – она смотрела на идеально выбритого Корсакова.
– (исп) С удовольствием,… у него есть аэроплан! – я показал рукой.
– Что она хочет? – спросил Корсаков.
– Тебя!!!

Я пошел, насвистывая, в виллу.



3/ «Лиссабон вино и три ствола»
– Ты ему помогал?
– Что с Вами… – прошептал вестовой.
– Арестуй его. – спокойно сказал я, швырнув папку с документами и наливая вино.
– Напишите приказ в письменном виде.
– Я сейчас напишу в письменном виде по физиономии!
– Я ничего не видел.
– Что??!

Я рванулся на вестового, и он лихо перепрыгнул через балкон.
Спустя  пять минут он опять стоял в дверях.

– Иди за ним. Как только он скажет сеньорите «adios'»  —  надень на него наручники!
– Я не могу это сделать!
– Почему?
– Напишите.

Я сел и медленно, обжигая пальцы, закурил:

– Закажи два гроба. Получше выбери и цветы и музыку.
– Зачем?
– Я убью его. Понятно?
– А второй кому?
– Мне!
– Я свободен?
– Проваливай.

Он смотрел на окно и о чем-то раздумывал.

– (фр) S'il vous plait,  – я выдохнул кольца дыма.
– Слушаю.
– Выйдите отсюда вон через балкон или дверь, мне всё равно.
– У меня нет денег… на всю эту музыку…
– У меня нет времени привести в порядок документы и мозги!
– Я принес чистые рубашки.
– А Корсаков аэроплан!

Я схватил вестового и вышвырнул его в открытое окно.
Прошло три часа.
Вестовой вошел, отдал честь и доложил:

– Корсаков просил передать, что ждет Вас на ужин в ресторане. Он в наручниках!


В ресторанчике.
– Я заказал прощальный ужин, Лёва! – Корсаков аккуратно пилил наручники.
– Merci.
На столе стояла бутылка «Cahors», бутылка «Gran Vina Sol» и хлеб.
– А теперь представь физиономию контр-адмирала. – Корсаков встал, сделал зверское лицо, грохнул кулаком по столу и направил пистолет на меня, –
Что, сукины дети, подписали контракт? Повесить обоих! В степь! Молчать! Вывести в степь и поставить к стенке !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Я надел черные очки.
Бармен за стойкой уронил бутылку и замер.
– (исп) Всё хорошо. – сказал я бармену.
– И полиция Лиссабона не поможет. – Корсаков надел черные очки, показал бармену пальцами V и сел.

– В Белен* около барахолки – подчеркнул я, наливая бокалы, – стоял памятник. Понимаешь?
Если ты этот гидроаэроплан с пьедестала заведешь, нас расстреляют не в степи.
– А где? – наивно спросил Корсаков.
– Здесь на краю Европы.
– Да брось ты… – неуверенно сказал Корсаков.
– На глазах твоей возлюбленной недалеко от ее замка! – я достал два пистолета, с двух рук изобразив выстрелы, — Паф!!
– Ты был прав. Надо искать другой аэроплан.
– Замечательно. – я облегченно вздохнул.
– Я старше тебя и лучше соображаю!
– Корсаков, я понимал, что ты зарезвился около Атлантического океана amores, потом решил, что ты приобретаешь виллу, вернее сарай в самой западной столице, и перестал постигать, что ты свихнулся.
– Она совсем недалеко отсюда. – Корсаков мотнул головой,  – курсом S.
– Где? – я посмотрел на соседние столики.
– Чуть южнее, всего 500 лье.
– Красавица что сбежала от тебя?
– Во! – он показал фигу.
– А сеньорита…  – начал соображать я.
– Она интересовалась тобой.
– С чего ты взял?
– На сиденье машины «Oceanology» там твой французский репортаж.
– Что ты ей сказал?
– Что ты немного выпил.

пауза

– Иди отсюда 15 км курсом N.
Корсаков открыл карту и внимательно посмотрел.
– Дон Педро! – сказал он, – мне говорил Педро о Alverca*, я думал, что это…. !
– Buen viaje'.


Рано утром.
– Дон Педро даст покататься на аэроплане. – шепотом сказал Корсаков.
– Какой дон Педро? – я всмотрелся в заговорщицкое лицо Корсакова и собирался в консульство.
– У него на голове черные кудри, глаза цвета морской волны и нож.
– И за сколько?
– Ерунда. Он просил привезти ему дрова из Пиренеев. Зимой холодно.
– Бл., – я никак не мог правильно завязать галстук,  – я что приехал сюда, чтобы возить дрова и кататься на аэроплане?!
– Лев, я ещё не все сказал.
– Продолжай. – я перевязал узел.
– Если мы привезем уголь, то он
– Я ухожу!
– Ты не дослушал.
– Корсаков, руби дрова, вози уголь, катайся на карете…  и больше мне ничего не сообщай!
– Понимаешь, что за уголь мы можем вывезти аэроплан куда угодно.
– Куда?
– В Севастополь!
– Он..
– Он его обменивает! Навсегда! Дарит! Аэроплан в собственности! Баран.

– Сколько угля нужно дон Педро, чтобы он отдал тебе эту летающую тарелку? – взвыл я.
– Одна машина.

*
– Господин консул! Я рад,… но немного плохо себя чувствую.
– Субтропики, но средиземноморский климат. Отдыхайте…
– Сообщите, пожалуйста, в письменном виде, командующему флотом.
– Про отдых? – консул блеснул глазами и налил два бокала «Porto».
– Про климат. – я попытался улыбнуться.
– Я понимаю.
– (исп) Gracias.

*
– Сергея Уточкина помнишь? – Корсаков пытался встать и дрожащими руками закуривал.
– Из Одессы? – рассматривая похудевшего Корсакова, спросил я.
– Да! Он, между прочим, не боялся высшего пилотажа…
– А чего бояться, если сошел с ума?
– Все летали!
– Конечно, можно лететь на чем угодно, по теории Эйнштейна, только бы там был керосин!
– Бензин. – поправил меня Корсаков. –
Аэроплан.. — это гениальное изобретение, – он помахал руками как крыльями.
Ууууууу….. – Корсаков взревел, – берешь рычаг на себя, свистит ветер и все поплыло внизу!
– Зови журналистов, – я оторвал зубами конец сигары, –  пусть напишут, что ты полетел на гениальном изобретении!
Я вышел на балкон, долго зажигал спички и услышал из комнаты шмыганье носом. Это меня удивило.
Никогда ничего подобного не было. Издали Корсаков был похож на вымахавшего подростка
в футболке, шортах и сандалиях. Плечи его вздрагивали, и он изредка вытирал нос рукой.
Я тихо и несмело подошел.
– Это мечта моего детства, я…
– Ну…   что ты


Cabo da Roca*.
Еще было темно. Первый луч коснулся океана, и огненный шар солнца завис над горами.
Утро. Аэроплан сверкал и струился в холодном и прозрачном воздухе.
Я встал на колени и стал молиться.
Господи…! – прошептал я.


4/
«Чувство неба» у Корсакова было без потолка.
Винт разорвал воздух, фюзеляж окатили струи воды, длинная полоса вспененной волны и морской маяк блеснул за бортом…
Аэроплан взмыл в небо. Под крылом уходили красные скалы и полоса прибоя…. форт, римские легионеры, императоры, инфанты, армии в доспехах, флотилии, мореходы, контрабандисты, поэты, пастухи… 
Как морская птица аэроплан летел над океаном.
Полет нормальный…! – крикнул Корсаков.
По компа'су. Альтиметр завис, воздух стал разреженным, но дышалось легко.
Корсаков был серьезен.
Я сделал поправку курса и вытянулся в кресле.
Мы летели на остров, которого не было ни на одной карте Атлантического океана.

               
5/ «Фрегат»
Я долго приручал на корабле молодого фрегата'. Непослушный, но отличный пилот. Двухметровые крылья резали воздух со свистом кинжалов.
Черный с белым килем, он красовался и часами парил над океаном, играл, выписывая виражи, пикировал и выхватывал с гребня волны летучих рыб.
Но главный его промысел был в крови — разбой. Однажды фрегат сорвался в океан и стал исчезать, слившись с небом. Я запомнил его курс.
На ночевку он возвращался. Для фрегата посадка на воду —  смерть.
Фрегат появился вечером следующего дня.
– Я открыл остров.
– Где? – Корсаков смотрел на океан.
– Здесь. – я показал на свой лоб.
Тихий и кроткий взгляд Корсакова и я выпалил:
– Остров, вернее атолл'…   отдохнул и вернулся, – и показал на фрегата.
Вычислил скорость полета, ветер, течения, посмотрел рельеф океана… и нанес остров на карту.
Я описал неизвестный атолл: рифовые скалы, кокосовые пальмы, коралловый песок и катание на морских черепахах.
Корсаков с радостью добавил, что он опутан коралловыми зарослями, в которых полно красивых рыб, в том числе рифовых акул.
Фрегат сидел на мачте и молчал.


6/ «морская карта»
Знойный ветер Африки ударил в лицо, и хотелось пить.
Океан казался неподвижным, но снижаясь, было видно — бушующие волны Атлантики перекатывались, как сорвавшиеся с цепей пушки по палубе фрегата. Тiempo del mon-te'.
Я напряженно смотрел на вздрагивающие стрелки приборов. Пот струйкой по спине спустился до ремня.
Морская карта в моих руках была исписана формулами и счислениями.
Удивленно подумал, что мне по фигу — кто любит или ненавидит…
На мгновение странно забылся. Я увидел себя мальчиком, стоящим на камне, раненым, будто ударом меча, и кричащим  —  море!
От боли открыл глаза.
Атолл' сиял в океане кольцом, опоясанный ослепительно белой пеной прибоя.
– Сейчас будем кататься на морских черепахах! – с гордостью сказал я.
– Валяться на песке и ходить на голове! – Корсаков выжал газ.
– Наловим голубых марлинов, барракуд и распугаем акул!!!
– Сёрфинг на бешеной волне…
– Oui'!
Мы так ошалели, что пролетели остров. Корсаков ударил меня по плечу, и я чуть не выбил ногой педаль. Аэроплан нырнул и выровнялся.
Дали разворот с набором высоты. Нисходящее воздушное течение стало заваливать. Аэроплан планировал и перед глазами был только океан.
В тысячелетних глубинах бесконечные стаи рыб, как птицы в воздухе, плыли по древним течениям, дельфины кричали о ветрах и штормах, спали вечным сном
корабли и мореходы, солнечные рифы стояли непроходимыми скалами, струилась вином вечность…
Небо падало в океан. Ремни врезались в плечи. Сваливание на крыло и три витка. Штопор — резануло ножом по горлу.
Корсаков отдал рычаг управления от себя и нажатием на педаль, отклонил руль управления обратно штопору. Форева… — прошептал он.


 7. «атолл»
Аэроплан спланировал на пальмы, срезав огромные зеленые листья, и врезался в белый песок.
Хлопнули поршни, замер винт, и я сбросил шлем.
Я лежал в семи ярдах, сплюнул кровь и расстегнул наколенный лётный планшет.
– Корсаков!
Лицо его было бледно, из ушей и носа шла кровь.
Я резко поднял его за плечи и держал, чтобы он не заваливался. И осторожно и неумело вытер под носом.
Меня охватила ярость. Я не мог ударить Корсакова, чтобы он пришел в сознание.
Это хорошо, что до крови, подумал я, и упрямо разжимал и сжимал его ладонь в кулак.
Сердце его стучало. Оно билось как орел в клетке. Я считал удары и смотрел на морской chronometrе'.
– (фр) Тишь как на небе.
– Тихо… – он посмотрел на небо. Над бездонной синевой парил фрегат.
Я тоже ничего не слышу, осознал я.
Вырвал зубами пробку из фляги вина и влил ему в рот.
Он чуть не захлебнулся… и я выдохнул:

– Корсар, у тебя кроме этой мечты с аэропланом есть ещё что-нибудь…?

– Сын.








Portugal — Espana
_______________________________________________
Granizados* (исп) напиток с льдом
Permettez' (фр) позвольте
секстан (лат) sextans - морской навигац. инстр.
«Краб*» – кокарда на фуражке морских офицеров
adios' (исп) прощай

Белен' – Санта-Мария-де-Белен (порт. Santa Maria de Bel;m) Portugal
Alverca' – Portugal, aviones Alverca
Cabo da Roca* (порт. Cabo da Roca) Мыс Рока — самая западная точка Евразийского континента, находится на территории Португалии.
Римляне называли мыс «Promontorium Magnum», а в эпоху Великих географических открытий — Мыс Лиссабона.

Фрегат' – океаническая птица. вечные странники, любящие ветер и не боящиеся шторма.
часами планируют в воздушных потоках, не делая ни одного движения, то опускаясь к воде, то поднимаясь по спирали вверх или идя галсами, подобно яхте, против ветра.
ураганный ветер – стихия фрегатов. /при полном безветрии - штилевая полоса, кот. тянется вдоль Экватора через Атлантический и Тихий океаны (экваториальная депрессия) - является для него чем то вроде цепи высоких гор.

Тiempo del mon-te' (исп) Тьемпо дель монте  NtO viento de pasada, имеет характер фёна / морской термин
Атолл' – коралловый остров, вулканического происх., имеющий вид сплошного или разрывного кольца, окружающего лагуну.
Oui' (фр) да

/на фото: Cabo da Roca*



перевод с французского
© Copyright: Marcel, 2013