Города
стареют почти как люди.
Штукатурка складывается в морщины,
телевизоры - яблоками по блюдцам,
на обочинах мурлычут коты-машины.
Зарастают
парки седым пыреем:
крась - не крась, а возраст уже не скроешь.
Заводские гудки по утрам не греют,
и не греют облезлые клёнов кроны.
Под глазами окон -
слезою сырость.
Дребезжат трамваи - радикулит, поломки.
На асфальте почти не латают дыры:
если город стар, ни к чему подстилать соломку,
подбирать наряды,
смотреться в лужи.
Остывает кровь, уезжают дети.
Городам остаются тоска, и стужа,
и чужие вещи, помнящие о лете.
04.04.2013