Прохладная рука,
горячая щека,
тепло у камелька.
Но – только на пока.
Поёт огонь в глазах,
и щедрый вертопрах
ласкает малых птах
с молитвой на устах.
Отдёрнут саван штор,
сгорает гроб-забор,
как будто мыслям мор –
стреляет кровь в упор.
Сквозь горечь всех отрав
и обойдённых слав,
поняв или прокляв,
считает пульс рукав,
чтоб с дымом наравне
лететь к иной стране
и видеть жизнь во сне,
как лепесток в огне.