Над Дюссельдорфом застыло лето. Сверчок за печкой вздохнул и замер на долгих сто двадцать дней. Мне будут сниться твои планеты, твои словечки, твои рисунки и родинки на спине.
Умолкли птицы и самолет прочертил кривую; мир чуть неловко замер, боясь броска. Мне будет сниться, как на пороге тебя целую, путаясь в кошках, тапочках и шнурках.
Крылья по небу раскинув, как будто объятья, мчат журавли за осенним своим вождём. Им будут сниться твои колени под тонким платьем, твой теплый запах и волосы под дождём.