75 веснушек
Путевку ждать пришлось долго, а потом пришел вызов из Уфы - на комиссию. Несколько врачей осмотрели меня и так и эдак. Главный в комиссии сказал моим родителям: - Нельзя вашему сыну в Евпаторию ехать - у него ноги искривленные. Его вылечат, а у него ноги некрасивые всю жизнь будут. Отдали мою законную черноморскую путевку кому-то с прямыми ногами, а меня отправили в местный детский туберкулезный санаторий на реке Уфимка - ноги прямить. Мой дед так себе черенки прямил - для косы прямые, для вил - изогнутые. Срубит черемуховую или кленовую жердинку, закрепит ее под крышей конюшни, и подвешивает к одному концу черенка грузы все больше и больше. Пока черенок не согнется как надо. Сразу грузить нельзя - сломается, терпение и время нужно. В санатории тоже так делали: ноги мне выгнут на сколько можно и загипсуют, через месяц опять изогнут и гипсом обложат и так несколько раз. Я по грудь загипсованный лежал, а что бы не крутился и гипс не сломал - специальной сбруей фиксатором - к кровати привязан, рядом другие пацаны лежат - им спины правят, чтоб горбы не росли, кто год лежит, кто больше. Лето, жара, все лежат на террасе, кровати у всех - с колесами, чтоб утром вывозить, а вечером увозить. Санитарка несколько раз в день ходит с большим жестяным чайником - поит всех водой. Рот открываешь, а туда вода из чайника самотеком – и глотать не надо. Один раз в день носят чайник поменьше - с рыбьим жиром, а в тарелке луковица порезанная. Из чайника - раз! струю жира в горло, а следом кусок луковицы, чтоб не тошнило. Как-то санитарке помогала водой поить ребят ходячая девчонка из соседнего корпуса. Вся светится: от солнца, от своих веснушек и от счастья, что ходячая. Мне она понравилась - жуть! Так пока она лила мне в горло воду, я у нее на лице 75 веснушек-конопушек насчитал. Еще больше бы насчитал, да в чайнике вода кончилась. Жалко только, что за девчонкой быстро родители приехали. На ноябрьские праздники и за мной приехал отец. В этот же день с меня удачно сняли гипс - всего в двух местах от ноги вместе с гипсом оторвали лоскуты кожи. Положено было после снятия гипса ходить каждый день по несколько минут – привыкать к вертикальной жизни. Я очень на это рассчитывал – мечтал обойти сначала свой корпус, потом весь санаторий. Побывать у девчат, посмотреть, кто присылал мне записки, а кто - соседу. Но не получилось. Сняли гипс, и сразу на носилках отец с санитаром потащили меня к рейсовому автобусу. В автобусе ехали, потом электричкой, сильно кружилась голова, тошнило, но уже на железнодорожном вокзале в ожидании поезда я смог самостоятельно на костылях добрести до газетного киоска. Купил конверты, бумагу и с вокзала отправил своим друзьям по Павловке первое письмо - цену письмам уже я знал хорошо, и конверт чистый внутрь засунул - на обратный ответ. В письме же написал лишь одну новость – направили меня на окончательное лечение в Красноусольский детский санаторий.
продолжение следует