Город неровных линий, сломанных страхом ночи,
Город последних криков перед прыжком во тьму.
Не выделяясь тенью среди бесславных прочих
Тихо шагаю в полночь наперекор всему.
Холод пустынных улиц не освещают окна,
Битым стеклом-клыками жрут мой ночной кошмар.
Не выходя из мрака злым режиссёром кто-то
Дикие сцены пишет в мой кружевной нуар.
Город давясь от трупов, кашляет дымом взрывов.
Смрадно исходит рвотой возле стальных ларьков.
Он ненавидит солнце, жгущее плоть нарывов,
Трещинами прорвавших хрупкий асфальт оков.
Город раздавлен слоём грязи, дерьма и пыли,
Воем сигнализаций кроет свою судьбу.
Поздний троллейбус жадно мучает его жилы,
Сквозь провода кровь тянет, вновь не приняв мольбу.
Робких надежд на выход в светлое не питая,
Город забит, изранен, скован, и обречён.
Истина вся в вопросе, без приукрас простая:
В чём виноват он если не виноват ни в чём?
Кто же его осудит, если устав безумно,
Хочет лишь одного он - долго и страшно мстить!
Подстерегать заблудших в чреве его бездумно,
Чтобы изощрённо в полночи умертвить.
Сколько, готовых к схватке, также как я и круче
Хищной ночной пантерой прыгают в улиц мрак
Горечь чужих ошибок их никогда не учит -
Город их принимает, не избегая драк.