моя кожа, умей она говорить

Эрин Брокович
клейтон кук живет на морском побережье, по утрам просыпаясь от крика чаек, он лежит на измятой постели и долго смотрит в окно, зажимает в руке покрывало из ситца
черт возьми,- клейтон шепчет себе под нос,- черт возьми, ну когда уже ты прекратишь мне сниться

от тебя даже там нет спасенья, а я устал… слышать звонкий твой смех днем и ночью, ночью и днем, говорить с тобой, взглядом встречаться за ужином, за обедом
почему ты не скажешь, что нам будет тесно на берегу втроем, почему ты не скажешь? Скажи мне и я уеду

ничего меня здесь не держит, у меня чемоданы пылятся в кладовке, я и мира толком не видел, все сижу на песке, губами глотаю дым
мне же страшно, что я потрачу все время, потрачу его без особой причины и уже никогда не приеду сюда молодым

клейтон кук много курит, дымит сигаретой, одевает потертый плащ и не хочет видеть сидящего на веранде тони, тот кивает и здоровается чуть слышно
а потом почему-то думает «кто он мне, кто мне…» крикнуть громче, наверное, будет лишним
к нему выходит белокурая келли, разбавляет легкостью утро, что само по себе невесомо, келли думает хоть бы клейтон  уже завел мотоцикл, поднял пыль на дороге и не видел меня сидящую на коленях тони

кто-то сверху слышит ее молитвы, потому что ветер треплет потертый  плащ кука, под колесами у него мнется трава, перед ним меняются лица
 клейтон думает «счастье просто видеть  ее, здороваться с ней с утра, но Господи, почему я не ощущаю себя счастливцем?»
он доезжает до города, бродит по улицам, видит смеющихся  белокурых, темноволосых, рыжих, а они улыбаясь солнцу и клейтону куку  подходят, ближе и ближе

а у него ничего не екает

мотоцикл рычит и келли нутром его чувствует, ставит чай, собирает в саду цветы
а потом оборачивается, заправляет за ухо жасмин и шепчет «привет…это ты?
моя кожа, умей она говорить забросала б меня словами а не лгала искусно
потому что ей, только ей известно, чьи ладони так хочется чувствовать…»

клейтон кук бросает свой мотоцикл, хватает ее в ладони, в спешке ровняет ту самую простыню из ситца, а потом когда все заканчивается, когда келли уходит
гладит простынь и шепчет «приснись мне…»