Главы из поэмы, глава 5-я
Перешагнул,
оставив гвоздь в покое,
Дождями выбитый,
седой порог,
С шальным ночным
мятущимся запоем
Под иступленный бабий
грешный скок.
А в облупившемся
домишке пусто,
Тупая
старческая нищета…
Всех деревенских
перестроек сгусток -
Столичных
теоретиков тщета.
Старушка будто лунь,
к тому ж глухая,
Меня приветила,
махнув рукой.
Она житуху,
в общем-то, не хает,
Но с беспокойством
мнит на упокой.
Где дочь? Ушла
с утра по магазинам,
Прилечь бы, что ли,
на часок-другой.
Житейская
изгваздала трясина,
В которой
потонул я с головой.
Дочь выбрала в житье
себе Украйну,
Есть город там –
Кривой какой-то Рог.
Деревня же осталась
вовсе крайней.
Под пяткой
у громил и дураков.
И надо с запустением,
в годину,
Когда всё
продается с молотка,
Облюбовать здесь
девку и перину,
Взамен хохла
с душою горняка.
Пускай за день, за два,
ну, за неделю,
Но в этих стенах
душу излечил.
Блаженствуя,
как сказочный Емеля,
Считавший
изумруды на печи…
Спросонья слышу,
как седая квохчет.
Наверно,
над иконой и крестом.
Село в числе
свершившихся пророчеств
Утратило
наследников престол.
Уйдет и дочь,
опять собрав котомку,
На посошок лишь
пригубит стакан.
Не будут знать
несчастные потомки,
Что бабка их
из рода могикан…
Уйдет?
Как просто сказано и глупо.
А если вдруг
отставит посошок,
Открыв поблекшие
окошки утром,
И отложив
угодливый мешок…
Во сне, а может,
лишь на перепутье,
Я слышу, как всплакнула
в петлях дверь.
Не смотрят
за порядком в захолустье,
Уже собравшись
в мир иной, теперь.
Вошла она
кошачьею походкой,
Смахнув с плеча
дешевенький платок.
Украйна
не гордится ли находкой,
Сорвав России
аленький цветок?!
Я не в бреду.
Но светится улыбка,
В моих губах
настоянная цветь.
Напьюсь я в старой хижине
с избытком,
Чтоб вместе с ней
возвышенно сгореть.
Когда ещё пробьют часы.
Не к спеху.
Пусть покосился дом,
но вот она
В моей рубахе
штопает прореху,
Ну, прямо
как заправская жена.
Сейчас уж наклонилась.
Тихо, тихо
Поправила
подушку в головах.
И улыбаюсь я в ответ.
Как прихоть,
Во мне её
за будущее страх.
Кто кинул жребий?
может, так и надо,
Чтоб встретились
под занавес мы здесь.
И не скрывая
искреннюю радость,
Сшибали
перестроечную спесь.
Остыл высокий дым
над белой крышей,
Умолк дворами ведер
громкий звон.
И только греет
это пепелище
Её знакомый,
невесомый стон.