Вокзальный бес, милиционер наглаженный,
Глаза блестят голодным огоньком.
Ко мне идешь шажочком ты отлаженным,
И начинаешь долгий разговор.
Бредем мы вдаль пустынным помещением,
Вокруг горит, как адовы огни,
Ряд безучастных ламп с холодным освещением,
И наконец, остались мы одни.
Уходишь вдаль с довольною ухмылкою,
В пружинной лапе несколько банкнот,
Туман окутал, сделал невидимкою,
Едва мерцает лишь скалящийся рот.