Нельзя жить прошлым
Каким бы оно не мнилось:
Ужасным, порванным, смятым,
Совсем невозможным –
Нельзя,
Хотя так положено,
Чтоб оно мельтешило
Передним планом как маятник
Посреди настоящего – словно кладбище, ее/их/его
На котором один есть самый "любимый" памятник.
И к нему – это принято по признанию –
Положено подносить каждый раз, как жертвуя,
Вот этот счастливый взик, очередного года желтую листву
Я-(с мыслями) выполняю долг,
Что уже как праздник
Стал,
И его не выветрить и не выжечь,
Ритуал продолжит быть в наличии
/В перикарде же!/
Хоть уже подотрется памятью и обличие,
И лицо, и имя уже
Все реже будет бить напоминанием,
Уже контур памятника и памяти – потерял очертания,
И не помнить уже естественней было бы... но словно приличие.
Потому что все еще принято
По синхронным датам:
Будь то первое сентября/мая/ третье утро ли
Желтой осени или очередной понедельник,
Взращивать "из ребра" (края), и все растут они
Желто-розовые бессмертник и
можжевельник.
И продолжат – не глушит их ни сирень, ни мак.
Нет б картофельными цветами – так лучше уж пусть пуста
Будет эта могила под желтым илом, указанная там где и
Все "важные места"
На всякий /и каждый/ случай, чуть(лишь) чуть не так.
Но самое важное в том, что б по старой славы местам
Настоящие и живущие не прошли,
Им для этой роли – рано еще, не дошли
До ручки/крышки. А может и вовсе не достойные места там.
Как обычно любят люди на каминной полке
Оставлять, как память, все свои поколенья,
Так садистски-сучьи громоздит и мучает (и не лень ей?!)
Память, в форме памятника сердца куски-осколки…
И если не сможешь выбросить их все в воскресенье,
То сделай для меня эпитафию, пересчитав, сколько.