лишь прохладой обожженная рука
не сможет утаить порыв,
и, к телу мысль прильнув,
быть может, отклик получив, исчезнет,
тревожной памятью оставшись навсегда.
наговориться ни за что мы не сумеем всласть,
но, чем словами утешать, ты лучше
глаз лукавых серебристый блеск не прячь,
не прячь и плеч болезненную худобу
под толщею пальто, как снегом лавки на пруду
укрыты так, что по незнанью не найти.
жаль, сочности момента много не пройти,
и в искрах золотисто-карих глаз увидишь ты,
как блекнет горечь расставанья пред шагом
к новому пути.