Последнее, что должно помниться – как от страха (или смятения) начинает каменеть лицо,
Что-то в нем непреступное, или законное, проступает звериным ликом, ощерившимся на кольцо.
И пальцы в массе безликих – таких же холодных пальцев – спешат сражаться, цепляясь за самое дешевое пальтецо.
До боли жалкими выглядят эти тщетные попытки в пустоте согреться.
В молчании и безличии – обессмысленность превращается в стены, из каких от себя не деться…
И ни в какой дозировке и никаким морфином не растворить стенки своего же сердца.