Стекло разбилось…
Трещина и скол!
Порезался.
Вот так, не держат руки.
Нет понимания.
Как будто протокол
Наш разговор с тобой.
Как будто бы от скуки
Пытаемся друг друга уязвить.
Стараемся.
Сумели.
Получилось!
Теперь бинтую руку.
Перевить,
Перемотать бы все, чтоб больше не сочилась,
Не уходила безвозвратно теплота.
Чем заменить ее?
Пусть даже шанс из ста,
Пусть даже менее, и это грех терять.
Пусть даже капелька, мгновенье, ломоть, прядь
Распушенная, пущенная ветром,
И та бесценная!
Дорога метр за метром
Уходит в прошлое.
И мы, ее рабы,
Не возвращаемся…
Жестоки и грубы.
Надменны, требуем.
А что мы сами стоим?
А сколько мы раздали просто так,
Не обсуждая цену?
Ноль, пустяк.
А сколько отобрали, не спросясь
И нем отмеряли?
Одностороння связь.
Бог видит нас, а мы его не видим.
Бог судит молча, мы грешим и ждем
Способные унизить и обидеть,
Оставить у порога под дождем,
Поставить к стенке, бросить не у дел.
Разоткровенничался…
Сам того хотел!
Жаль, вышло все обыденно и глупо,
И общность взглядов, мыслей, близость тел
Лишь на мгновение, на миг, который скупо,
Как ростовщик дает судьба взаймы,
А под проценты забирает годы.
И вечер праздничный вдруг холодом зимы
И шугой в проруби и слизью непогоды
Нам возвращает эхом каждый шаг.
Сгущает краски, совмещает даты…
И был не друг.
И к счастью, стал не враг.
Ничто: - посредственность, встречавшийся когда то
В холодных сумерках, где все покрыто льдом.
Где не понятно кто спешит, откуда?
Где все прохожие.
Гоморра и Садом!
Сад Гефсиманский, тлеющая груда
Людского мусора,
Оливковый бедлам,
Сухие выжимки прессующего стресса
Для пересыщенных и одиноких дам,
Теряющих остатки интереса,
Вдоль стен рассаженные по ранжиру в ряд.
На вате плечики и бороды из ваты.
И я в компании!
Гляжу на маскарад…
Верх простодушия: - сюртук аляповатый,
Нос на резинке и мазками грим.
Верх простодушия…
О чем то говорим,
О чем то спорим мелко и не важно.
Глухие спорщики.
Размеренно, вальяжно
Играет время рябью между скал.
И нами, грешными.
А то, что я искал,
Запутываясь ночью в занавесках,
Днем очевиднее.
И ясно, что не веско,
Набором слов и одиноких фраз
Мои признания.
Ведь дерзко, и не раз,
Я сам грешил, выпутываясь чудом.
И часто – часто нестерпимым зудом
На языке копилась злая брань.
Не укради, не пожелай, не рань…
А я желал и воровал и ранил!
И стыдно не было!
И преступал.
На грани
Меня удерживала часто только плеть.
Не удивительно, что впору пожалеть
О пользе мизерной и вреде откровений,
Когда мгновение полета истекло,
Поранясь об оконное стекло.